На родине моих предков

Адыгея

  В истории любого народа самыми трагичными являются братоубийственные войны. В России это была Гражданская война 1918-1922 годов. Брат шёл на брата, сын на отца. Русские воевали с русскими! Убивали беспощадно друг друга в крайней степени ожесточённости.

Занимаясь изучением истории станицы Гиагинской в Адыгее - на родине моих предков-казаков, вынужденно покинувших эти места в период репрессий 20-х годов, я столкнулся со страшным документальным свидетельством того времени, пролежавшим многие годы на архивных полках: "Именным списком расстрелянных контрреволюционеров в станице Гиагинской", утвержденным объединённым собранием комъячейки, особоуполномоченными и представителями РКП(б) Майкопского отдела от 11 сентября 1920 года. Документ этот, хранящийся в фондах Национального архива Республики Адыгея, представляет собой отпечатанный на пишущей машинке список имён двухсот шестидесяти станичников, приговорённых к расстрелу. В последний лист его от руки, карандашом, внесены фамилии ещё двадцати человек. Ещё один документ - "Дополнительный список расстрелянных контрреволюционеров станицы Гиагинской", датированный следующим днём - 12 сентября 1920 года, в нём - свыше 30 имён расстрелянных. Таким образом, за два дня в станице к расстрелу были приговорены более 300 её жителей! Среди них не только казаки-мужчины, но и женщины: "монашки Екатерина и Евдокия - за агитацию против советской власти и проклятие большевиков", "Уртктмелидзе Нина - за агитацию против власти", а также "поп Михаил - за агитацию, проклятие красноармейцев".

Как явствует из сохранившихся архивных документов, основанием для включения в расстрельный список был характерный для того времени чисто классовый подход: "как организатор белой армии", "агитатор на сторону белых", "урядник, явный контрреволюционер", "агитатор против советской власти", "за агитацию против советской власти" и т.п. Некоторые обвинения поражают своей аргументацией: "урядник и бывший помощник атамана", "за провожание сынов в Добровольческую армию", "не сочувствует советской власти", "спекулянт", "сочувствует белым", "пользуется наёмным трудом", "торговец".

Если верить сделанным карандашом или ручкой отметкам "освобождён", "оправдан", более половины обречённых смогли всё же тогда избежать расстрела. Тем не менее значительная часть станичников была казнена. Рядом с их фамилиями в документе стоят жирные чёрные кресты.

В обнаруженных архивных документах нет имён организаторов и непосредственных исполнителей преступного деяния в станице Гиагинской. Но совершенно очевидно, что подобные действия, носившие прежде всего устрашающий характер для населения, были политикой, проводимой центром по отношению к казачеству, которое в массе своей рассматривалось новой властью как потенциально вражеский элемент. Как известно, начало этой политики было положено директивой ЦК РКП(б) от 29 января 1919 г., подписанной Я. Свердловым и признавшей "единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путём поголовного их истребления". По сути была дана отмашка на проведение массового террора, вылившегося впоследствии в процесс расказачивания.

На Кубани эту практику репрессий продолжило Постановление Кубанско-Черноморского областного революционного комитета от 3 сентября 1920 года № 324. Копия этого документа также хранится в фондах адыгейского архива. Указанное постановление закрепило в качестве "суровой" меры наказания взятие в заложники членов семей тех, кто воевал в рядах врангелевских войск или бело-зеленых, скрывался "от мобилизации в камышах" (а таковых, как известно, на Кубани было немалое число). Заложников отправляли в лагеря для принудительных работ с конфискацией всего имущества. Прилагаемая к постановлению Инструкция даёт указания ревкомам немедленно произвести аресты всех взрослых мужчин семейств, помянутых в означенном постановлении.

Гражданская война - это всегда боль и трагедия всего народа, она затрагивает буквально каждую семью. И жертвой её, как правило, в первую очередь становится простой человек. Воздать достойный долг памяти убиенным на этой войне просто необходимо. А для этого нужно восстановить картину тех роковых дней более полно и объективно, без идеологических шор и прикрас. Мы и наши дети должны знать, как оно было в действительности. Представленный ныне материал, основанный на архивных документах, - лишь малая попытка этого.

Совершенно очевидно, что архивы, и прежде всего региональные, хранят в своих фондах ещё много неизвестных свидетельств страшной трагедии русского народа, название которой - гражданская война.

По роковому стечению обстоятельств (а может быть, преднамеренно) преступное решение о массовом убийстве казаков станицы Гиагинской было принято 11 сентября, в тот день, когда Русская Православная Церковь чтит память усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.

В этот день также поминаются все православные воины, на поле брани убиенные. Помянем же и мы станичников, расстрелянных в те роковые сентябрьские дни 1920 года в кубанской станице Гиагинской. Для них земля родная стала потом и кровью, стала полем последней и самой главной духовной брани.