Протоиерей Александр Шаргунов - Свет Христов просвещает всех

 19 августа – Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Мы совершаем праздник Преображения Господня, чтобы увидеть свою жизнь такой, какая она есть, и узнать, к какой жизни мы призваны. Без света Христова жизнь у нас тусклая и серая, мрачная и чёрная. И не только в мире сем, который не знает света Христова

 (Христос есть Свет, просвещающий всякого человека, приходящего в мир), но и среди нас, запечатлённых этим светом в Таинстве миропомазания, когда мы приняли печать дара Духа Святаго после Святого Крещения. Светом Преображения мыдолжны измерять всё, что происходит с нами.

Есть рассказ об одном современном афонском подвижнике. Как всякий христианин, в своей духовной жизни он знал и поражения, и уныние, но иногда был утешен и светом Христовым. И вот однажды затянулся у него период уныния, и он испугался, что всё его монашеское делание было напрасным. Тогда монах стал прилагать усилия, чтобы жить внимательней, больше молиться. И постепенно почувствовал, что Господь отвечает на его молитву. Всё стало представляться ему более ясным, сердца его иногда касалась теплота, и он начал уже думать, что достиг состояния, в котором следует пребывать христианину. Однако его не покидали сомнения. И подвижник пошёл к отцу Паисию, знаменитому старцу, открыть ему помыслы.

Старец рассказал ему об одном монахе, с которым на днях произошло следующее. Когда он молился ночью в своей келье Иисусовой молитвой, его сердца коснулась глубокая небесная радость. И тёмная келья, которая была освещена только колеблющимся огнем свечи, внезапно заполнилась дивным бело-голубым светом. С самого начала этот свет был очень сильным. Он почувствовал, что и глаза его тоже стали сильнее — сделались способными переносить это непереносимое для человеческого зрения сияние. То был нетварный свет, и монах находился в нём в течение многих часов, потеряв ощущение времени.

Потом, когда свет начал уходить, он увидел себя в келье и испытал острое чувство голода. Взял кусок хлеба и стал есть. Почувствовав жажду, стал пить. Он ощущал себя животным, которое нуждается во всём этом. Увидел, какое бесконечное расстояние между тем состоянием, в котором он только что находился, и тем, в которое снова возвратился. В нём рождалось глубокое смирение от сознания того, что такое человек, и каким может стать он, когда Господь посетит его.

Он выглянул наружу. Была ночь, как ему показалось, и на небе полная луна. Рядом находилась келья другого монаха. Он вышел и спросил: «Который час? Утро, кажется, ещё не наступило». Монах с изумлением посмотрел на него и сказал: «Что Вы говорите, отче Паисие, я не понимаю» (так отец Паисий невольно обнаружил, что рассказывает о себе). «И только тут я осознал, — говорит отец Паисий, — что уже наступил день. И что солнце, которое светило на небе, я принял за луну». Нетварный свет был таким сильным, что дневной свет и солнце по сравнению с ним казались ночью и луною.

Так велика разница между нетварным светом и тем дневным светом, который мы видим. Мы с вами живём ночью. Какими молитвами мы молимся каждое утро? Мы молимся о том, чтобы Господь даровал нам «всю настоящего жития нощь прейти, да не падше и обленившеся, но бодрствующе и воздвижени в делание обрящемся готови», в ожидании пришествия «светлаго и явленнаго дне Единороднаго Сына, Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа».

Церковь живёт этим светом. Не только в древние времена, но и в наше время есть люди, которые видели этот нетварный свет. И большинство из нас знают, наверное, хотя бы в малой степени, о чём идёт речь. Но чтобы мы не почитали себя многого достигшими, будем помнить то, что было дано пережить старцу Паисию.

Перед каждым человеком ещё лежит путь, который ему надлежит пройти. В том числе и тем, кто сподобился такой благодати, какая была дарована отцу Паисию. Так апостолам предстояло ещё многое постигнуть, когда они увидели на Фаворе свет Христов. А они тогда хотели остановить время, чтобы всегда пребывать в этом свете. Но времени надо было продлиться, чтобы их путь был продолжен, и они вошли в полноту этого света. И могли помочь другим людям, пребывающим в ночи, достигнуть его.

«Во свете Твоем узрим свет»! — так молимся мы Господу, чтобы Он просветил нашу тьму и даровал нам способность видеть в Своем свете тот свет, который приводит ко Христу. Не только Фаворский свет, но всякий духовныйсвет, который есть в этом мире.

В самом творении уже присутствует свет. Как говорит святой Кирилл Иерусалимский, Господь, сотворив человека, просветил его изнутри Своим благодатным светом. Нужно увидеть в себе свет естественной правды, свет совести, который светит в нас, и никакая тьма не может его объять. Всякий раз, когда человек идёт во тьму греха, этот свет хочет остановить его. Это ещё не свет Христов, но напоминание о нём. Так сказано о Предтече: он не был светом, но был тем, кто видетельствует о свете.

И есть также свет слова Божия. За литургией перед чтением Евангелия, священник молится: «Возсияй в сердцах наших, Человеколюбче, Твоего богоразумия нетленный свет, и мысленныя наши отверзи очи во евангельских твоих проповеданий разумение, вложи в нас и страх блаженных твоих заповедей, да плотские похоти вся поправше, духовное жительство пройдем, вся яже ко благоугождению Твоему и мудрствующе и деюще. Ты бо еси просвещение душ и телес наших, Христе Боже наш, и Тебе славу воссылаем со Безначальным Твоим Отцем и Всесвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом».

Если бы мы по-настоящему слышали слово Божие, оно открывалось бы нам на той же глубине, что и преподобному Паисию, — нетленным светом. Чтение слова Божия должно просвещать не только души, но и тела, как и церковные Таинства. Мы знаем, в каком свете служили Божественную литургию святые. А мы участвуем в тех же таинствах, произносим те же молитвы, но видим ли свет?

Во время молитвы Господь преобразился, а избранные ученики Его погрузились в сон. И мы должны остерегаться, чтобы не уснуть на молитве, когда Господь открывается нам в Своей высшей славе, как на Фаворе. Или когда Он переживает самые великие Свои страдания, как в Гефсимании. Но даже если мы и оказываемся побеждены нашей немощью, то не должны унывать, помня всегда, что свет Христов сильнее всякой тьмы. Только бы мы с искренним покаянием снова и снова возвращались к нему.

Будем помнить, что заповедь Божия заключает в себе свет Христов, жизнь вечную. «Господи, хорошо нам здесь быть с Тобою!», — говорит апостол Пётр при Преобажении Иисуса Христа. Всякий, кто исполняет заповедь Божию, может это сказать. И только оттого, что мы её не исполняем, нет с нами Господа, — и нет у нас сил сказать это. Какой смысл так говорить, если мы не переживаем этой радости? Но заповедь Божия также есть крест, потому что когда Господь являет свет Преображения, Он говорит об Исходе, о Своих Крестных страданиях. И всякий раз, когда Он даёт нам Свою заповедь, то напоминает, что в ней и свет, и крест одновременно.

Чем отличается откровение Пресвятой Троицы, которое было в день Богоявления, когда крестился Господь, от явления Пресвятой Троицы на горе Фаворской? Тот же голос с небес: «Сей есть Сын Мой возлюбленный», — только в день Преображения добавляются слова: «Сего послушайте» — то есть исполните Его заповедь. Заповедь, которая есть свет и которая есть крест.

Мы все, наверное, помним беседу преподобного Серафима Саровского с Николаем Александровичем Мотовиловым о смысле христианской жизни, во время которой преподобный Серафим преобразился, и лицо его просияло, как солнце. И он сказал, что если бы знал человек, для какой радости создал его Господь, к какому свету он призван, то согласился бы тысячу лет терпеть самые страшные страдания, и благодарил Бога за то, что ему это дано.

Или, как сказала святая великомученица Евфимия тому же преподобному старцу Паисию Афонскому, когда он спрашивал её, как она переносила мучения: «Если бы я заранее знала, какой радости сподобляет Господь принявших за Него страдания, если бы я заранее видела эту небесную красоту, которой наслаждаются все, кто исполнил заповедь Христову, я умоляла бы Господа только об одном — чтобы эти страдания длились всю мою жизнь, потому что они ничто перед дарами благодати Божией».

Протоиерей Александр ШАРГУНОВ