Эпохой «вавилонского пленения» Русской Церкви называют историки ХVIII век. Реформы Петра I отменяют Патриаршество, закрываются многие монастыри. Печально известен запрет монахам заниматься книжным и письменным делом. При Бироне отношение власти к Церкви было особенно резким.
26 августа 1783 года. 225 лет преставления святителя Тихона Задонского
«На благочестие и веру нашу православную наступили, но таким образом и претекстом, будто они не веру, но непотребное и весьма вредительское христианству суеверие искореняют. О, коль многое множество под таким предлогом людей духовных, а наипаче ученых, истребили, монахов порасстригали и перемучили», — жаловался архиепископ Новгородский Арсений (Юшкевич).
Духовенство в России с Петровской эпохи становится «запуганным сословием», оттесняется в социальные низы. В духовных школах богословие полностью оторвано от потребностей реальной жизни и православного духовного опыта.
Это было время возникновения русских сект: хлыстовства, скопчества, духоборства, молоканства. Именно в «век Просвещения» появляются и расцветают в России масонские ложи.
«Первое поколение, при котором началось царствование Екатерины, было ещё не совсем твёрдо в своём вольнодумстве, помнило религиозные предания своего детства и, как легко переходило к вольтерьянству, так же легко могло снова возвращаться к покинутым верованиям… Но следующие поколения, воспитавшиеся уже среди самого философского движения, почти вовсе не имели органа религиозности, так и умирали с хулами на религию. После Екатерины по барским усадьбам во всех концах России можно было во множестве встречать бар, наводивших своим безбожием истинный ужас на всех жителей», — писал церковный историк Л. Знаменский.
Характерен эпизод, что когда свят. Тихон Задонский вступил в спор с помещиком-вольтерьянцем и стал опровергать его рассуждения, тот дал ему пощечину.
Но если начинается ХVIII век попыткой насильственной «Реформации» Русской Церкви, то заканчивается он возрождением монашества и несомненным подъёмом духовной жизни Церкви. Задуманную по протестантскому образцу обер-консисторию «Провидение Божие и церковный дух обратили в Святейший Синод», — говорил митрополит Московский Филарет.
Восстанавливаются и оживают разорённые монастырские центры: Валаам, Коневец и другие. Издано «Добротолюбие» в переводе старца Паисия и его учеников.
На душевное рассеяние Просветительского века Церковь отвечает «собиранием духа». И на этом фоне ярче всех выделяется образ святителя Тихона.
Воронежский епископ в своей поистине апостольской борьбе с безбожием века стал пастырем, духовным наставником и учителем всей России. Это тонко почувствовал Достоевский, когда хотел именно св. Тихона противопоставить русскому нигилизму и безбожию. В одном из своих писем Фёдор Михайлович говорит о святителе: «…Может быть, именно Тихон-то и составляет наш русский положительный тип, который ищет наша литература… Правда, я ничего не создам, я только выставлю действительного Тихона, которого я принял в своё сердце давно с восторгом. Но я сочту, если удастся, и это для себя уже важным подвигом… В первый раз, например, хочу прикоснуться к одному разряду лиц, ещё мало тронутых литературой. Идеалом такого лица беру Тихона Задонского. Это тоже святитель, живущий на спокое в монастыре. С ним сопоставляю и свожу на время героя романа».
Святитель Тихон был настоящим писателем. Может быть первым духовным писателем после долгого перерыва. В его творениях увлекает легкость и пластичность образов. Знаменитая книга его «Об истинном христианстве» имела историческое значение. Это был первый опыт живого, «опытного» богословия, — в противовес школьной эрудиции века.
«Истинное христианство» для него, прежде всего, в силе милосердия и любви. О любви к ближним, о социальной правде и милосердии он говорит и пишет не мягче и не слабее св. Иоанна Златоуста.
По его ходатайству был отменен смертный приговор участникам Пугачевского бунта, когда многие из них были присланы в г. Воронеж для казни. В это время святитель находился уже на покое в Задонском монастыре, но он приехал в Воронеж и поспешил к одному из своих духовных чад, человеку, близкому к губернатору, и убедил его проявить милость к людям, вынужденным из-за нищеты и бесправия выступить против существовавших порядков. В день, когда смертный приговор должен был быть приведён в исполнение, на городской площади уже собрался народ, явились должностные лица, ответственные за исполнение приговора, неожиданно для присутствующих показался свт. Тихон. Обвиненных подвели к виселицам, святитель прочитал им наставление, благословил их. Затем, к удивлению всех, обвинённые были отпущены. Их взяли на поруки наиболее авторитетные прихожане.
Воронежская епархия находилась в одном из центров старообрядческого раскола, и, заботясь о пастве, епископ Тихон «отправлялся сам в заражённую расколом местность и, обливаясь горячими слезами, умолял отступников вернуться в лоно Церкви. Наэлектризованные красноречивой проповедью, сказанной святителем растроганным голосом и со слезами на глазах, раскаявшиеся раскольники падали на колена и клялись ему воздержаться от зломудрования».
Промыслом Божиим свт. Тихон был поставлен на свещнице служения Русской Церкви в то время, когда новое «государство Российское» готово было ввергнуть и Церковь в тот же поток реформ и преобразований, которым оно само было подвергнуто. Это подвиг архипастырского служения по обустройству новой епархии, воспитания и исправления нравов духовенства и паствы огромного края. Это подвиг служения своим ближним делами милосердия, одушевленными теплотой веры и христианской любви, подвиг и подлинного просвещения светом истины Христовой. Это и подвиг высоты и чистоты монашеской, христианской жизни, подражая которой многие поколения христиан имеют надёжное руководство в своей духовной жизни.
«Спасайся!» — так нередко оканчивал свят. Тихон свои письма. И в его жизни всё было направлено к осуществлению этого святого призыва. Творчество святителя есть указание на христианское совершенство, а святая жизнь его — осуществление самим делом начертанного им идеала «Истинного Христианства».
Олесь Степанович Скрипка