Протоиерей Александр Шаргунов – Памятник царю Давиду в Иерусалиме

Говорят, что те, кто приезжает паломником в Святую Землю, сподобляется пережить ещё одну Пасху в году. Недавнее   паломничество большой группы священников и мирян, возглавляемой   семью   архиереями, совпало  с  необыкновенным событием: открытием и освящением памятника святому царю Давиду у стен Сиона.

 

Оно было организовано благотворительным Фондом святителя Николая Чудотворца и получило благословение Святейшего Патриарха Московского Алексия II и Иерусалимского Патриарха Феофила III. Где бы мы ни находились в эти дни во граде Давидовом, всё наполняло присутствие Вифлеема. Гефсимании и Голгофы. И присутствие святого царя Давида. У тех, кто любит молиться, Иисусова молитва естественно соединялась со словами Псалтири.

Псалмы объемлют всё, что было, и всё, что будет, как Пасха Христова. Через них говорит Слово Божие, ими молится Сам Христос. В них -откровение Христовой любви: Бог не только любит нас, Он -Любовь. Потому из них соткано всё наше Богослужение. О многом невольно размышляешь, находясь в Святой Земле, потому что средоточием всего, что происходит в мире, несомненно, является Иерусалим. Но среди всех размышлений всегда главным остаётся одно: идти путём любви — значит идти путём Бога. Это высшее призвание человека. Это то, что Бог совершает в нас, потому что Слово Божие — Мессия Христос — истинный Бог и истинный человек. Святая Земля — место Боговоплощения, и, путешествуя по ней, мы призваны с новой силой узнать, что Христос есть истина, путь и жизнь.

Христос — Сын ДАВИДОВ

В прекрасном памятнике царю Давиду, мне кажется, недостаёт одного — того, что содержит Псалтирь его, — зримого изображения Креста Христова. Хотя шестиконечная звезда на груди пророка есть не что иное, как прообраз Креста. Но надо иметь очи, чтобы это видеть. Где духовная слепота, там может быть совсем иное участие в Крестной любви Христовой.

Мы помним, что накануне Страданий Господа первосвященники, книжники и фарисеи, знатоки Священного Писания, приступают к Нему, стараясь уловить Его. И один из этих законников-богословов спрашивает Христа: какая заповедь в законе наибольшая? По учению книжников, если внимательно изучать закон, в нём можно насчитать 613 заповедей. 248 из них являются утвердительными, то есть говорящими о том, что надо делать, а остальные 365 -- отрицательными, предупреждающими, чего делать не должно.

Что об этом думает Христос? К Нему обращается профессор богословия, и мы не слышим интонации его голоса — с почтением ли он обращается ко Христу или с торжествующей насмешкой? Если Господь возвысит одну заповедь, то умалит другие, а все заповеди равноценны пред Богом. И Христос говорит о любви не потому, что эта заповедь исключает другие, а потому, что она включает в себя все.

Христос не противопоставляет любовь закону, но показывает, какая величайшая заповедь сокрыта внутри его, какое сокровище хранится в глубине. Весь закон и пророки, говорит Он, утверждаются на этих двух заповедях. Значит, всё Писание лишается смысла, все заповеди, если нет в них любви, по крайней мере, устремлённости к любви.

Мы знаем, как Слово Божие говорит нам о любви. Действительно, Бог наш есть любовь. Всё в мире — и небо и земля, не только закон и пророки -утверждается на любви. Убери закон любви, и всё рассыплется. Все пророки говорят о любви и живы любовью, потому что только любовь зряча. Только любовью можно видеть то, что происходит здесь, на земле, и в вечности. И только любовь делает законными отношения между людьми. И ничто не является в нашей вере истинным и православным, если на первом месте не стоит любовь. Любовь — это самая главная тайна человека. Что такое человек? Это существо, созданное Богом для любви. И потому так возненавидел сатана человека.

Короткое и сладкое слово «любовь». Сладкое, как «Иисусе Сладчайший», как имя Божие. В любви — исполнение всего закона, и иго заповедей с любовью воистину легко. Господь говорит: «Возьмите иго Мое на себя», — и если бы мы среди этого страшного мира научились ходить этим древним и вечно новым путём, то уже здесь, на земле, обрели бы покой душам нашим.

Мы слышим, как книжники и фарисеи, ветхозаветные богословы, умолкают после такого ответа Спасителя. А Он в свою очередь задаёт им вопрос: «Что вы думаете о Христе, Чей Он Сын?» Вопрос, ответ на который известен им был лучше всего, потому что они каждый день в катехизисе несколько раз повторяли, что Христос -это Сын Давидов. Это, в конце концов, перифраз «Сын Давидов — Помазанник», то есть Христос. Поэтому для них не составляло никакого труда ответить на вопрос Спасителя.

Но если Христос — Сын Давидов, — спрашивает их Господь, — то почему же Давид называет Его Господом? Все мы можем прочитать это в 109 псалме. И ясно, что ответ, который они дают, — недостаточный, неадекватный. В самом деле, когда, какой отец обращался к своему сыну, как к Господу? И для тех, кто не знают Божественности Христа, это не может не быть абсурдом.

Поэтому они молчат — или не знают, что отвечать Господу, или потому, что в нечестии своём не желают признать Мессию Богом. Так далеко зашло их богословие, что они уподобляются самому сатане, который цитирует Священное Писание.

А для нас, знающих Бога -по дару Божию, по дару Христовой любви, по дару Духа Святого, так же, как Духом Святым было дано Давиду исповедовать Христа Господом, — ответ совершенно ясен. Как Бог — Христос Господь для Давида, а как человек — Он Сын Давидов. То, что Он Сын Давидов, можно узнать, изучив родословные, а то, что Он Бог, невозможно никаким умом постичь.

Именно потому, что Господь наш Иисус Христос — Господь для Давида, можем мы узнавать, что Он Сын Давидов. Постигать тайну Его Божественного истощания, тайну Его любви, когда Он становится человеком, принимает весь путь человеческий до конца, до смерти Крестной.

Господь заграждает уста этим лжебогословам, и с того дня, как говорит Евангелие, никто из них уже не спрашивал Его ни о чем». Не смел Его спрашивать.  Можно было бы, конечно, спрашивать о многом, если бы тот же самый вопрос был задан по-другому. Потому что если бы они искали истину, то, услышав это, они бы задавали Ему ещё и ещё вопросы и самый главный задали бы: что же нам делать, чтобы спастись? Но, поскольку цель у них была другая, они отошли от Него.

Родословная Спасителя

Накануне Рождества Христова Церковь сугубо, т.е. ещё раз напоминает нам о царе Давиде. Мы слышим Евангелие о книге родства Господа нашего Иисуса Христа. Прежде всего, эта родословная открывает нам, что Иисус Христос не ворвался в историю человеческого рода. Рождество не есть случайность, непредвиденная милость Божия. Иисус Христос -Тот, Чьи корни, Чьи предки вполне человеческие, именно человеческие. Иисус Христос — Тот, Чей приход уготовлялся в течение всех веков, пока не пришла полнота времён.

Евангелие от Матфея было написано, прежде всего, для иудеев — в нём больше, чем в других Евангелиях, цитат из Ветхого Завета, которые возвещают о конце мира, о Царстве Божием. Через эту родословную святой евангелист Матфей как бы взывает к богоизбранному народу. Он от нас, но мы — входим ли в Его родословную, принадлежим ли Его роду?

Родословная Христа заканчивается именем праведного Иосифа, «мужа Марии», как сказано в Евангелии, от Которой родился Иисус, называемый Христос». И далее мы слышим, какое место занимает праведный Иосиф в родословной Христа. «Рождество Иисуса Христа было так. По обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде, нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святого. Иосиф же, муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее, но когда он помыслил это, се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: «Иосиф, сын Давидов, не бойся принять Марию, Жену твою, ибо Родившееся в Ней есть от Духа Святого» (Мф. 1, 18-20). Так просто и чудесно нам показано, что эта родословная праведного Иосифа не есть в полном смысле родословная Христа. Однако Господь принимает праведного Иосифа и всех людей, имена которых мы слышали, как Своих предков.

Мы не являемся Его наследниками по крови. Однако Он называет нас Своими родными и Своими чадами. Это совершается по дару Его благодати. Как избрание Избранной от всех родов Пречистой Его Матери и как избрание праведного Иосифа быть Её обручником. Мы не можем сравнивать себя с кем-либо из великих избранников Божиих, но Рождеством Христовым мы все вступаем с Богом в родство.

Эти имена родословной свидетельствуют, что Христос восхотел воспринять всех предков праведного Иосифа, тех, от кого Он не родился, но которых Своей Божественной благодатью возводит в достоинство Своих предков, предков Христа Мессии. В этой родословной мы встречаем имена достойнейших святых людей, возлюбивших более всего Бога, Божие добро. Таких, как Авраам, Исаак, Иаков, Вооз, Езекия и Иосия. И имена людей, о которых, по существу, ничего не сказано, потому что о них ничего не известно. Людей, которые не оставили в истории никакого яркого следа — ни плохого, ни хорошего.

Таких большинство в истории рода человеческого. И в этой родословной большинство таких. Следует череда неизвестных людей, о которых Священное Писание ничего не сообщает, кроме их имён. Мы знаем, что эти Близким, Азор, Садок, Аким, Елеазар, Матфан — люди из какой угодно среды и какого угодно происхождения.

Но самое поразительное, что в родословной Спасителя мы находим имена людей, совершивших тяжкие постыдные грехи, прелюбодеяния, убийства и идолопоклонства. Однако и они, оттого что Бог был для них единственным смыслом и надеждой в жизни, несмотря на свои падения, продолжали, падая и вставая покаянием -а с ними всё человечество, -свой путь к Богу. Здесь начало Евангелия, поистине благой вести для всех людей. Бог, ставший человеком, принимает их в Свое родство. Из какой бы то ни было среды, с какими бы то ни было грехами. Всех без единого исключения принимает Христос. И мы знаем, что Он будет постоянно называть Себя Сыном Давидовым не только за любовь Давида к Богу и за кротость Его, но и потому, что Давид не уберёг себя от страшных грехов. Горе было бы нам, если бы в родословной Христа были только безупречные по чистоте и вере люди, если бы Бог наш был только Богом Авраама, Исаака и Иакова. Мы понимали бы, что Его жизнь — не наша жизнь. Но это не так, и потому надежда наша велика.

Как хорошо, что Церковь напоминает нам об этом накануне Рождества Христова! Он плоть от нашей плоти, Он от нас, Он берёт на Себя грехи Своих предков и наши грехи. Будем читать и перечитывать в Библии историю мужей и жен, и находить в ней свою жизнь. Это история нашего усыновления Богу, история нашего прощения. Смысл установления памятника царю Давиду — утвердить веру тех, кто готов принять дар от Бога: Его любовь, Его прощение, Его родство. Принять Того, Кого никакой человек не отпугивает, никакой грех не отталкивает, никакой грешник не приводит в отчаяние. И только этой Его любовью может измеряться наше покаяние. Придя в мир, Он взял на Себя судьбы всех людей, грехи их, жизнь и смерть. Устанавливая памятник пророку Давиду, мы приносим Воплотившемуся Богу наше благодарение и хвалу за Его родословную от лица всех тех, с кем Он восхотел быть в вечном родстве.

Хвалите Имя Господне

В книге Царств описывается перенесение Давидом и всем народом Ковчега Божия, на котором «нарицается имя Господа Саваофа, сидящего на Херувимах». Давид скачет и пляшет перед Ковчегом. Царь Давид со своей псалмопевческой арфой — хвала Богу и Сыну Давидову. В этот день он становится образом хвалы Богу. Напротив, Мелхола, дочь Саула, — образ земного понимания происходящего. Исполненная ревности и зависти, она упрекает Давида за то, что он, забыв о своём царском достоинстве, пляшет, «обнажившись пред глазами рабынь и рабов своих, как обнажается какой-нибудь пустой человек». И сказал Давид Мелхоле: "Пред Господом играть и плясать буду. И я еще больше уничижусь, и сделаюсь еще ничтожнее, и буду славен". В Духе Святом он прозревает приобщение славе грядущего Мессии, ради спасения всех людей обнажившегося от всякой славы. Перед нами два восприятия царя Давида и два пути в истории — в зависимости от этого восприятия.

Тех, кто чтит Бога, Бог почтит. А те, кто уничижает Бога и Его служителей, и служение Ему, будут посрамлены. Если Сам Бог удостоверяет нас в истинности нашей веры, ничего не будут значить для нас запреты и упрёки человеческие. Ещё с большей ревностью и решимостью мы будем следовать Богом данному пути.

Неужели Бог отверг народ Свой?

Памятник царю Давиду в Иерусалиме -- не только христианская молитва, приносимая Господу, но и проповедь для иудеев, благоговейно почитающих своего пророка, но не слышащих слов его песнопений. Вместе с апостолом Павлом в его знаменитой 11 главе Послания к Римлянам мы восклицаем: «Неужели Бог отверг народ Свой?» Неужели совершилось полное и конечное его отвержение? Апостол Павел сравнивает Церковь с цветущей и плодоносящей маслиной. Дикие ветви — языческие народы - - привиты к доброму дереву, от которого отсечены природные ветви богоизбранного народа. Корень же один — Христос, Сын Давидов.

Но благодать даётся нам не для того, чтобы превозноситься, а для того, чтобы приносить благодарение и хвалу Богу. Закон веры исключает похвальбу перед другими. Беда, случившаяся с другими, должна быть предупреждением для нас. «Бог силён вновь привить их». Присоединение отпавших иудеев  к Церкви названо принятием их. Они будут приняты в любовь Христову. И это будет как жизнь после смерти, как воскресение — столь же дивное и внезапное. Они могут быть возлюблены ради патриархов Авраама, Исаака, Иакова, ради царя Давида. Когда придёт Божий час, Божественная любовь к их праотцам откроется с новой силой. Наше утешение в том, что Бог может всегда всё изменить. Но при одном условии: если они не будут упорствовать в своём неверии во Христа.

Это совершится ради обетовании Божиих и ветхозаветных пророчеств. Апостол Павел приводит пророчество Исайи о Христе: «Придет от Сиона Избавитель» — и говорит о цели Его пришествия: «Он отвратит нечестие от Иакова, и Я сниму с них грехи их». Прощение грехов — в основании всего. Но оно только там, где есть покаяние. «Ибо дары и призвание Божие непреложны», — говорит апостол. Эти дары -- Крестная любовь Божия, которая идёт до конца. Время и масштаб этого обращения, когда и где оно произойдёт, апостол называет тайной. Это то, что неочевидно, и то, на что должно надеяться, каким бы ни было нынешнее состояние этого народа.

Состояние отвергнутых иудеев сегодня такое же, как некогда состояние язычников. «Ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени», — говорит апостол Павел. Оно частично. Есть остаток, ищущий то, что служит Божественному замыслу. «Пока войдет полное число язычников». Иудеи пребудут в ослеплении, пока Бог не завершит Своё дело среди язычников. Они будут приняты Богом не потому, что Бог нуждается в них, но по дару Его свободной благодати. Мы помним слово Христово: «И будет едино стадо и един пастырь».

Накануне Своих Крестных Страданий Христос беседует со Своими учениками на горе Елеонской о Иерусалимском храме и о Втором Своём Пришествии. А ученики Ему: «Учитель! Посмотри, какие камни и какие здания!». «Истинно говорю вам, — отвечает Спаситель, — не останется здесь камня на камне; все будет разрушено». Как после разрушения римлянами Иерусалима множество иудеев уверовали и стали христианами, так будет и перед концом мира.

Осквернение памятника

Несмотря на то, что установление памятника было согласовано с правительством Израиля и решительно поддержано мэром Иерусалима, ревностным иудаистом, на следующий день после освящения он был осквернен. Это стало предметом бурных обсуждений на многих сайтах Интернета. Что скажем мы? Самое странное было бы нам делать вид, будто ничего не произошло.

До конца мира будет идти сражение света и тьмы. Из одного и того же народа приходит Христос и антихрист. «Если бы вы были дети Авраама, то дела Авраамовы делали бы». «Если Моисея и пророков не слушают, то, если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят». Если Давида предают поруганию, как поступили бы они с Сыном Давидовым?

Вера — это не убеждение, не идеология. Она сама по себе свидетельство, свет и жизнь. Когда источник иссякает, истина, питающая человеческий дух, становится истиной абстрактной, стерильной, скучной, агрессивной, мертвой. Вера -это жизнь, радостная, вечная, всегда новая, это не идея. Слишком много уже дано было претерпеть человечеству от самых ужасных, равно как и от самых прекрасных идей.

Протоиерей Александр Шаргунов