Содержание
Людмила Селенская
Духовного отца я не выбирала. Мне дал его Господь. Одна хорошая знакомая, спаси ее Господи, "устроила" меня к о. Федору. До этого я несколько месяцев ходила в храм, а к священнику и подойти боялась.
Я с детства склонна к унынию, депрессии, а тогда еще была страшно мнительна. Бывало, нагрешу, как мне казалось, смертельно (пост нарушу, в гостях наболтаюсь, насплетничаю, поссорюсь с близкими и т.п.) и думаю: все, в храм больше не пойду. Отцу Федору стыдно и в глаза взглянуть, человек я негодный, и мне теперь все равно.
Раза два-три было такое настроение, очень мне было плохо. И что же? Вдруг эта же знакомая, а в другой раз мама, передает мне благословение и поклон от батюшки. Я - в слезы, и бегом в храм.
Думала, вот я спряталась, а отец Федор находил меня, всегда внушал надежду на милосердие Божие. И всегда потом я сознавала: что бы со мной ни случилось, как бы я ни пала, батюшка от меня не отвернется.
Не раз я говорила ему на исповеди, что не готова к причастию, он всегда строго на это отвечал: "Не тебе решать, а священнику. Говорю тебе, иди и причащайся". От слова, произнесенного с внутренней силой, я чувствовала огромное облегчение: батюшке видней, он лучше знает. Словно на его плечи перекладывала я часть тяжелого груза.
Как было радостно сознавать, что я не одна, не сама по себе, и есть у меня духовный отец, в какой-то мере отвечающий за меня.
Как-то по "Радонежу" слышала суждение священника о духовном отце: "Хороший духовник немощь своего чада покрывает своим мужеством". Отец Федор так всегда и поступал. Его любовь, участие и стали той ниточкой, которая привязала меня к храму.
Когда я стала ходить в храм, он, протоиерей, говорил мне, обыкновенной девочке: "Спасибо, деточка, что пришла".
Только когда батюшки не стало, узнала я, какой важный пост он занимал, сколько людей его знали. И такой важный, значительный человек вникал во все мои житейские проблемы, помнил все и интересовался всем до мелочей! Мой брат, когда ему было лет шесть, как-то сказал: "Отец Федор - как мама".
Будучи студенткой, познакомилась я с Женей, православным молодым человеком. Стали мы дружить, и не успела я оглянуться, как привязалась к нему всем сердцем. Вижу, и он ко мне не равнодушен. Я просто сияла от счастья. Встречались мы около месяца, потом он уехал в родной город повидаться с родителями и определиться с будущим (институт был закончен). Приехал Евгений - и словно стена между нами выросла. Я не понимала, откуда такая неловкость, сухость. Но, обиженная этой сухостью, повела себя неумно: высказала претензии и этим усугубила неловкость, настроила против себя. Тем не менее, сделал он предложение, но словно по принуждению. Я согласилась, а сердце болит.
Очень порадовался за меня отец Федор, поздравлял и просил прийти с женихом, чтобы благословить нас на ожидание брака. А жених... исчез, уехал домой, не попрощавшись.
Как было тяжело! Через некоторое время я смирилась: "Поделом" - говорила себе. Сама не так давно ранила человека.
Время шло, на первых порах мы обменивались с моим женихом незначительными письмами, потом прекратились и они. Забыть его я не могла, хотя и пыталась заглушить свою печаль. О благословении батюшки думала в том же минорном ключе: "Что ж, он все-таки живой человек, ошибся. Зря меня поздравлял".
Прошло несколько месяцев, пока я решила рассказать о своей печали на исповеди. До этого я считала, что перед аналоем говорят исключительно о грехах. В ответе батюшки не сомневалась: скажет, мол, забудь его, раз он исчез. А батюшка сказал нечто совсем неожиданное. Велел читать акафист Покрову Божией Матери, даже дни назначил, когда читать. Спросил еще: "Найдешь акафист? Там есть такие слова: "Радуйся, всежеланное совершение благих супружеств... Радуйся, благословение домов и семейств благочестивых". Если Царице Небесной угоден ваш брак, значит все совершится".
Взялась я за чтение акафиста, не надеясь на благоприятный исход. Больше из послушания читала его в назначенные дни, заглушая страх перед разочарованием.
К середине Рождественского поста получаю вдруг письмо от Жени, и такое теплое, совсем не похожее на предыдущие письма. Стали опять переписываться, потом получила я к Рождеству подарочек, а на Крещение он и сам приехал! И словно не было разлуки! Мы нарадоваться друг на друга не могли. Вскоре заговорили и о свадьбе.
Все происходящее я воспринимала как чудо. Так оно и было на самом деле: не столько по моей, сколько по молитвам отца Федора Матерь Божия устроила наш брак. Когда батюшка нас венчал, мне казалось, что это родной отец выдает меня замуж.
По его же молитвам Господь нам сразу деток дал. Старшего я родила благополучно, но, конечно, не без мучений. А когда родился второй ребенок, мы назвали его Феденькой.
Потом, когда его крестили, я благодарила отца Федора за молитвенную помощь, плакала. Он улыбнулся, замахал на меня рукой: "Все, все, из списка рожениц тебя вычеркнул!"