Содержание
Мария Глыбовская
"Отец Феодор умер!" - сообщил мне муж по телефону из семинарии. Я стала перебирать в памяти всех лаврских священников, всех отцов Феодоров, и все никак не могла связать эту страшную новость с нашим жизнерадостным батюшкой - настолько не подходили к нему эти слова.
Проработав несколько лет библиотекарем в Спасо-Преображенском храме, я очень часто встречалась с батюшкой вне храма (библиотека находится рядом с его кабинетом), но никогда не видела его унывающим или раздраженным. Очень усталым - да. Он, проходя мимо, всегда вглядывался в лицо: "Унываешь? Смотри, солнышко на улице!"
Батюшка не был моим духовником, и поначалу я дичилась, не понимала, почему ему до меня есть дело. Какая-то девчонка, а батюшка - он и с Патриархом служит. Но очень быстро почувствовала и поняла то, чего еще не встречала в своей небольшой жизни: он всем нам был любящим, сердобольным, нежным отцом.
Высокий и сильный физически, он был тверд духом и мог быть очень строгим, суровым, прямо "железная рука". Но только там, где это было необходимо. А вообще суровость - не батюшкин характер.
На какие-то именины я подарила ему тополиную веточку, где только-только проклюнулись листочки. Батюшка очень обрадовался этому подарку, поставил ее в банке на окошко перед своим рабочим столом и потом несколько раз звал меня посмотреть, сколько листочков уже распустилось. А весной он попросил нашу неутомимую бабушку Александру посадить эту веточку в землю, и деревце стало подрастать на территории храма.
У батюшки миллион забот, а он не забыл и веточку. Он умел ценить такие вещи.
Поначалу я робела, когда приходилось обращаться к отцу Феодору. Но батюшка так кротко себя держал, что очень скоро всякий страх пропал. Например, хотела я позвонить из сторожки. Заглядываю - там сидит отец Феодор. Решила подождать в коридоре, пока он уйдет, но батюшка сам вышел и попросил идти звонить. А когда увидел, что я все еще стесняюсь - совсем ушел. Он не любил, когда перед ним робели из-за сана и звания.
Первым послушанием моим в храме была трапезная. И вот, на второй день работы, стою у раковины, мою посуду. Вдруг кто-то подошел сзади и закрыл мне ладонями глаза. Я очень удивилась, так как еще не успела здесь ни с кем познакомиться: "Сдаюсь!" Оборачиваюсь - стоит сияющий отец Феодор: - Здесь только я так могу.
У батюшки было какое-то особенное отношение к людям. Когда он был рядом, я чувствовала себя другим человеком, гораздо лучше и чище, чем была только что, до его появления. Это качество проявлялось в его искреннем уважении ко всем, но причина была где-то глубже. Я очень этому удивлялась и думала: "Наверное, у батюшки есть такая установка - обо всех хорошо думать". Однажды я его спросила, как ему так удается относиться к людям? Батюшка ответил словами из святых отцов, что в каждом человеке - образ Божий. К сожалению, тогда его ответ я не сумела усвоить, видно время еще не пришло, а для него это было так естественно!
Помню, он процитировал какую-то книгу: "После причастия я смотрю на свои руки и вижу руки Самого Бога". Он, видимо, и сам так чувствовал.