Открывающий духовный свет

М.В. Нестеров. Автопортрет. 1928 г.

19 мая 1862 года - 140 лет со дня рождения великого русского художника Михаила Васильевича Нестерова

Михаил Васильевич Нестеров - человек, посвятивший большую часть своей творческой жизни поиску этического идеала в уходе от суеты жизни в мир духовных переживаний. Он был единственным из своих сверстников, кто в поисках возвышенного нравственного совершенства обратился к православию, к жизни русских монастырей - "тихих обителей". Его привлекает аскетическая строгость монашества, красота православных обрядов, жизнь в гармонии с природой. В полотнах художника, проникнутых лиризмом, поэтичностью, мечтами о человеческой цельности, образ святой Руси предстаёт как некий зачарованный мир, находящийся в гармонии не только с природой, но и с высшими Горними сферами.

В последнее время в Третьяковке я подолгу стою у картины Нестерова "Лисичка" и через неё, как сквозь невидимую дверь, вхожу в Русь Святую, в её мировоззрение. Как и на всех картинах Михаила Васильевича, здесь всё просто: на опушке леса присели отдохнуть странствующие монахи, а перед ними красуется грациозная лисичка. Она совсем не боится их, - на Святой Руси всё, как в раю. Но главное тут - умилённый, светло-радостный взгляд монахов, любующихся лисичкой как творением Божиим. Так, верю, будем мы глядеть друг на друга, и на творения Божии, в Царствии Небесном, если научимся этому ещё здесь, на земле. Вот через картины Нестерова можно научиться. Потому как его творчество - служение Церкви. Бог дал ему талант и, когда пришло время, поставил на место, где его никто заменить не мог.

М.В. Нестеров. Троица Ветхозаветная

Родился художник в Уфе, в семье богатого, именитого купца. И вдруг, к неудовольствию отца, уехал в Москву и поступил в училище живописи, ваяния и зодчества. Тогда считалось необходимым для людей "свободных профессий", особенно для художников, вести разгульный, богемный образ жизни. Сколько талантов сгубила эта самая богема. Нестеров прошел через неё, но устоял. Вышел из неё, как из тесной одежды, и пошёл дальше своим путём.

Здесь его ожидало другое искушение: талантливого юношу пригласили в свой круг художники-передвижники, стоявшие во главе этого направления. Известные мастера живописи В.Г. Перов и И.Н. Крамской стали его близкими друзьями и учителями. Но бытовой, тенденциозный реализм передвижников наскучил ему так же быстро, как богема: взглянул, и - мимо. К тому же от этого братства требовалось непременно изображать, что в России всё страшно, плохо, в лучшем случае - смешно, как в плохом анекдоте. Особенно в семьях богатых купцов. Но Нестеров знал, что это не так, что там всё очень строго и благочинно: Бога чтят, греха боятся. И Россию он любил, видел в её людях всех сословий, в её природе, свет и красоту. Он не был хамом, и смеяться над своей Родиной, над своими предками не хотел. Да и как художнику ему скучно было писать бытовые картинки. В его картинах люди должны были раскрывать зрителю свою душу, вводить его в духовный мир, дарить свет и радость.

М.В. Нестеров. Лисичка

Творческий кризис назревал в его душе. Нестеров окончательно вышел из замкнутого круга передвижников после смерти своей молодой красавицы-жены Марии Ивановны Мартыновской в 1888 году. Её скоропостижная кончина открыла перед ним мир вечности. Он прозрел, скинул пелену с глаз, пошёл по своей дороге, увидел подлинный Божий мир, не имевший ничего общего с плакатно-примитивным реализмом.

Некоторые его современники утверждают, что именно страстный и неуживчивый характер художника помог выйти ему из привычного круга и найти свой путь. Думаю, что это правда, но только отчасти. Может, он кому-то из великих пытался объяснить что-то, но те смеялись. Тогда он просто ушёл от них навсегда. Ушел духовно в мир иной, стал видеть этот мир через призму вечности.

Его первая по-настоящему "нестеровская" картина - "Христова невеста". На первый взгляд покажется, что это просто этюд, на котором изображена задумчивая девушка в тёмном платке. Но более внимательный взгляд увидит в её лице главное - русскую православную душу, связанную с Богом, зрящую миры иные. На этой картине перед нами истинно "нестеровское" одухотворённое лицо. Такие лица в окружении самой одухотворённой в мире, простой и как бы незатейливой русской природы мы увидим на всех картинах художника, написанных в зрелый период его жизни.

"С этой картины, - писал он, - произошёл перелом во мне, появилось то, что позднее развилось в нечто цельное, определённое, давшее мне свое лицо… Без …Христовой невесты не было бы художника, имя которому Нестеров".

В том же 1888 году он пишет картину "Пустынник", в которой со зрелой твёрдостью говорит о своей вере, о любви к России. На картине - бредущий по дороге смиренный старец-монах в лаптях. Вокруг него - знакомый нам русский пейзаж: поле, лесочек… Всё знакомо. Но Нестеров открывает нам какую-то тонкую духовность русской природы, кроткую, простую русскую святость. Старец как бы сливается с окружающим миром, он совершенно органичен ему, мы даже лица его не видим, но необъяснимым образом чувствуем, что всё существо его не здесь уже, а "там", с Богом и ангелами.

При этом Михаил Васильевич остаётся художником-реалистом в традиционном стиле русской школы живописи. Но его реализм одухотворённый, светлый. Он писал, что задача его искусства "искание живой души, живых форм, живой красоты в природе, в мыслях, сердце, словом, повсюду". И на его знаменитой картине "Видение отроку Варфоломею", написанной в 1889 году, всё предстаёт перед зрителем именно живым: и благочестивый, утончённый мальчик, беседующий со старцем, и окружающий их, созвучный им, родной всем нам среднерусский пейзаж, увиденный и переданный нам не просто талантливым художником, а прежде всего русским православным человеком. Он показал нам то, что сами мы смутно чувствовали, но без его картины никогда бы не увидели.

Михаил Васильевич Нестеров. Святая Русь. 1905 г.

Отныне на полотнах Нестерова Русь - это прекрасная страна, преддверие рая, здесь живут только одухотворённые люди. Конечно, это - идеал. Но для того, чтобы возвышать, пробуждать чувства добрые и даёт Бог Своим избранникам талант художника, поэта. Картины Нестерова даруют нам тишину и умиротворение, умиление и любовь. В русском искусстве появляется, по выражению критиков, "нестеровский человек", "нестеровский пейзаж". Люди и природа сливаются в единой гармонии: тонкие белоствольные березы, недвижные, безмятежные воды, тихие, стройные юноши и девушки, смиренные святые старцы… И понимаешь, что такова истинная реальность. Нереально то, что мы её не видим, то, что сами живём иначе.

С 1890-го года Михаил Васильевич начинает работать как церковный живописец. Участвует в росписи Свято-Владимирского собора в Киеве. Здесь множество его фресок, в которых он пытается сочетать византийскую традицию со своим нестеровским реализмом. Из Киева Нестеров едет в Петербург, где работает над эскизами для мозаик храма Спаса-на-крови. Возвращаясь в Москву, работает над фресками в Марфо-Мариинской обители по заказу Великой княгини преподобномученицы Елисаветы. Его уже называют "придворным живописцем", - это было как бы позорным клеймом в те времена засилия либерализма. Все, прежде близкие друзья, от него отвернулись. Но он уже выбрал свой путь: служение Православию, самодержавию и народу. В 1905 году Нестеров вступает в Союз русского народа.

В это время он работает над картиной "Путь ко Христу". В ней он, данным ему Богом талантом, пытался показать, куда и к Кому надо идти русскому народу. Его тогда мало кто услышал. Более того, "интеллигенция" объявила ему войну. С 1907 года Нестеров вынужден был отказаться от участия в выставках из-за разнообразных публичных акций в его адрес. Он, дарящий тишину, мешал тем, кто готовил бурю.

После революции большинство из этих "буревестников" уехали в Европу. Нестеров, конечно же, оставить Россию не мог, но и принять мученический венец он не был готов. Художника приютил провинциальный Армавир, где его никто не нашёл в то время, когда в 1917 году большевики усердно разыскивали и с яростью расстреливали всех, входивших в Союз русского народа. В Армавире художник жил до 1920 года, а потом смог вернуться в Москву и продолжал писать свои картины до самой смерти: за них очень хорошо платили в Европе, а советская власть это ценила. Для России же ему разрешалось писать только портреты знаменитых людей, без "чуждых" пейзажей, разумеется. Он оставил нам мастерски написанные портреты академиков И.П. Павлова и А.Н. Северцова, скульпторов В.И. Мухиной и И.Д. Шадра. Умер великий художник в Москве, 18 октября 1942 года.