Это моя земля

 Наш приход находится в одном из сёл Карачаево-Черкесии. Раньше здесь жили русские, а сейчас их осталось человек триста из полутора тысяч населения. Государственная политика была такова, что русских просто выдавливали из республики. Карачаевский народ был депортирован в 1943 г., после того, как стал помогать немцам. Карачаевцев вывезли в Северный Казахстан, а когда они вернулись, их встречали как дорогих гостей. На них обрушился целый поток всевозможных компенсаций и льгот. До войны они жили в жутких условиях, а сейчас лихо пересели "с ишаков на мерседесы" и чувствуют себя хозяевами. Слава Богу, у нас нет межрелигиозных конфликтов, но в селе выстроены две мечети, и русские уезжают, а те, что остались, постепенно низводятся на уровень обслуги. Почти на всех руководящих должностях - представители коренной национальности (как, в сущности, и во многих бывших советских республиках).

Карачаево-Черкесия - красивейшая земля. Домбай, Теберда давно славятся как курорты, но сейчас эта красота варварски разрушается, В середине девяностых годов, когда я впервые приехал сюда, вокруг стояли прекрасные буковые рощи. Не описать словами, какая это красота, особенно осенью! Теперь такое впечатление, что упал тунгусский метеорит. Идёт интенсивная вырубка леса и в Домбае, и в Теберде. Даже молодые кедровые лесопосадки вырубают и продают зимой на новогодние ёлки. Те, кто это делают, не думают о будущем. Каждый день мимо нашего села идут и идут лесовозы, загруженные срубленным буком. Валят высокие буковые деревья, от огромного дерева забирают метров пять - остальное оставляют гнить. А ведь до полного созревания бука проходит лет пятьсот, только тогда его древесина обретает самые ценные свойства! Падает уровень рек. Раньше в ущельях реки были полноводными, по ним сплавляли лес, а сейчас их можно перейти вброд. Почти не осталось форели, которой было очень много. Процветает браконьерство, идёт отстрел редких животных. Приезжают гости из Москвы и боссы из Ставрополья со снайперскими винтовками. Могут застрелить оленя, забрать его заднюю ногу, а всё остальное бросить. Больно смотреть на то, как люди разоряют свою землю! Но, конечно, для всех нас, живущих на Кавказе, главной болью остаётся Чечня. Совсем недавно я побывал там с группой энтузиастов из Ставрополья и Карачаево-Черкесии. Первый раз в августе, когда начался Успенский пост. Организатором поездки был руководитель ставропольского военно-патриотического клуба "Русские витязи" Николай Фёдорович Жмайло. Он - ученик Кадочникова, и в своём клубе занимается подготовкой допризывников. Из шестисот выпускников клуба триста участвовали в Чеченской кампании и погиб только один. Подготовка, как видите, очень серьёзная. Мы остановились в станице Наурской, а оттуда выезжали в другие районы. Нам помогал атаман Терско-Сунженского войска Чечни Михаил Иванович Серков - удивительный человек, настоящий русский витязь. Он возглавляет охрану главы администрации Наурского района и поэтому смог нам выделить сопровождение. Без охраны там просто нельзя.

Служили литургию, выезжали в станицу Ищерскую, там служили молебен. Люди пришли, но немного, в основном бабушки. Рассказывали о зверствах, которые там происходили, происходят и, похоже, будут происходить ещё долго. В Наурской освятили комендатуру, крестили наших солдат и некоторых гражданских. Первый раз пробыли дня четыре. Второй раз поехали в октябре. К нам присоединился майор ракетных войск Дмитрий Павлов. Он уже не служит, руководит небольшой фирмой. Четвёртым был Анатолий Духин - отец Героя России младшего сержанта Владислава Духина, погибшего в Чечне. Он хотел посетить место гибели сына. Пробыли в Чечне неделю. В четверг приехали в Наурскую, в пятницу посетили Толстой-юрт, где стоит разведбат внутренних войск из Ставрополья. Поговорили с ребятами и отправились в Грозный, а затем в Ханкалу, где находится штаб объединённой группировки. В Ханкале стоит памятник Героям России, а кроме того, нам надо было получить разрешение на поездку в Аргунское ущелье. Именно там погиб Владислав Духин в составе шестой роты Псковской воздушно-десантной дивизии. Оставшись последним, он подорвал себя гранатой, уничтожив вместе с собой десятерых боевиков. Получив разрешение, уже вечером возвратились в Наурскую. В Ханкале встретились с разведротой ВДВ. Мы с ними помолились, пропели "Вечную память" погибшим товарищам. Отец Владислава Духина обратился к ним. Он привёз с собой комплект армейской формы для лучшего разведчика-десантника, который обязательно должен был быть снайпером, потому что снайпером был его сын. Когда ребята построились, командир вызвал: "Рядовой Козлов!" Вышел простой русский паренёк, лучший снайпер-разведчик роты. Очень радостно было видеть лица настоящих русских воинов, которые слушали нас с неподдельным интересом. Вообще в Чечне всё открыто, всё предельно честно. Там человек раскрывается - сразу становится ясно, можно на него положиться или нет.

В субботу побывали в станице Червлёной. Был сорок второй день убийства станичного атамана Михаила Сенчикова. Я отслужил литию на кладбище, потом побывали у него в доме, поговорили с его сестрой. Сенчиков был человеком богатырского сложения, весельчаком. Никуда не хотел уезжать, говорил: "Я буду здесь жить, это моя земля". Его убили во дворе собственного дома. Во двор вечером зашли двое в масках с автоматами и застрелили. По свидетельству врачей, несмотря на многочисленные ранения, атаман мог выжить, если бы не пуля, вошедшая в сердце - был сделан контрольный выстрел. Но даже с пулей в сердце он умер только в больнице, настолько был физически крепким. Атаманами в Чечне становятся лучшие, сильнейшие, но для них это звание - смертный приговор.

Многие чеченцы, причём не только мужчины, но и женщины, не скрывая, говорят: мы вас вырежем! Этих людей годами настраивали против русских заинтересованные силы.

В понедельник снова поехали в Толстой-юрт, где опять встретились с разведбатом. На этот раз беседа была более обстоятельной. Я говорил им о том, что война с Россией ведётся ожесточённая, со всех сторон, и для того, чтобы выстоять, нужно воцерковляться.

До сих пор помню светлые, добрые, чистые глаза русских солдат. Недалеко от станицы Петропавловская в августе подорвали "УРАЛ" с девятью русскими десантниками. Мы побывали там. Поставили на месте гибели ребят крест, отслужили литию. Когда мы стояли на обочине, копали яму для установки креста, потом молились, все российские военнослужащие, проезжавшие мимо, приветствовали нас. На следующий день мы отправились в Аргунское ущелье. Это гнездо боевиков, они чувствуют там себя очень вольготно. Дуба-юрт - ворота в Аргунское ущелье, так называемые "медвежьи уши", где пролилось очень много крови наших солдат. Там стоит скала, с которой сбрасывали пленных русских десантников. Все они погибли молча, никто не кричал, не сопротивлялся, не просил пощады. Первым сбросили командира, затем всех остальных. В окрестностях Дуба-юрта всё искорёжено. Кругом полно осколков. В Дуба-юрте нам дали сопровождение из спецназа ГРУ и машину, которую давно пора списывать на металлолом, но нельзя, потому что новой техники нет - она идёт в Китай. Приехали в селение Улус-керт, близ которого полегла шестая рота. К месту их гибели пришлось идти пешком, потому что глинистая дорога оказалась труднопроходима для машин, а вокруг неё стеной стоят густые заросли. К сожалению, на то самое место попасть нельзя - путь преграждают минные поля. Боевики стараются не допустить туда никого, чтобы не ставили памятников, не напоминали о героизме псковичей - даже мёртвые русские парни им страшны. Подошли так близко, как было возможно. Установили крест, я отслужил литию, и бойцы сопровождения отсалютовали павшим. Служишь литию, а вокруг не смолкает перестрелка, с разных сторон доносятся очереди, над головой проносятся вертолёты. Место очень неспокойное, неподалёку Ведено - родина Басаева. Здесь уже нет российских войск, фактически территория подконтрольна боевикам. Глубокой ночью возвратились в станицу Наурскую, а на следующий день выехали в Ставрополь.

Милостью Божией, это была наша самая удачная поездка, самая плодотворная. Надеюсь, что удастся поехать ещё раз. Благословение епископа Бакинского Александра и епископа Ставропольского Феофана уже получено. Ставропольский краеведческий музей подготовил экспозицию к 160-летию Ставропольской епархии. Из Грозного мы должны привезти один экспонат - колокол из храма Архангела Михаила, простреленный гранатомётом. Каждому понятно - когда стреляют в колокол, стреляют в душу русского народа.

На мой взгляд, чеченцы сделали очень большую глупость, начав воевать с русскими, пролив море русской крови. Но война ещё не окончена. На чеченских кладбищах над могилами стоят пики с флюгерами, это значит - неотомщённый покойник, надо за него мстить. А кому мстить? Понятно - русским. Только у нас на предприятиях вышли новые пули, повышенной пробивающей способности, как их уже используют боевики. У них всё есть самое новое, совершенное. Наши бойцы таскают огромные радиостанции, а боевики пользуются японским радиосканером, который помещается в нагрудный карман. Они знают секретные радиочастоты, маршруты движения колонн, их радиопозывные и время прохождения. Знают имена командиров и чуть ли не их адреса. Как воевать с ними? До спокойствия на Кавказе ещё очень далеко.

Только государствообразующая русская нация способна навести порядок в стране, при котором всё будет хорошо. Но для этого мы просто обязаны быть сильными. Все народы уважают только силу. Горцы тоже.