Резные иконы, выполненные Геннадием Подоляко, — необычны и выразительны.
Автор этих работ не имеет специального образования, но природный вкус и почти детская, наивно чистая жажда создавать красоту духовную, молитвенную заставляет подумать о том, что перед нами — настоящий мастер, самородок.
В древнейшие времена дерево было привычным материалом, из него изготовляли почти всё — крепостные и дворцовые сооружения, жилища. Делали множество предметов быта: мебель, орудия труда, посуду, транспортные средства, детские игрушки, кадки для теста и многое другое.
Сегодня большинство образцов их изделий можно увидеть в музейных экспозициях или солидных толстых альбомах по древнему русскому искусству. Старинные резные иконы там тоже представлены, хотя они редки. Резные иконы характерны для русского Севера — Архангельской, Вологодской областей, Карелии. Есть интересные образцы икон и на Урале. Причём там использовались для их изготовления не только дерево, но и мягкие породы камней. Вероятнее всего, древнее иконописное, иконорезное искусство возникло у казаков, которым часто приходилось переносить тяготы походной жизни. Ведь большую икону, написанную водными красками, можно было нечаянно повредить в походе или в сражении, а маленькие резные иконки сохранялись хорошо даже в походе, на поле боя. Образ Господа, Матери Божией или святого оберегал казака в битве с недругами Отечества. Потому «география» распространения искусства резных икон — именно в местах существования казачьих поселений, станиц. Конечно, некоторым современникам это может показаться странным.
Геннадий Подоляко создал целую галерею образов угодников Божиих. Началось это внешне просто — Геннадий стал подвизаться как паломник и трудник в ставропигиальном Валаамском монастыре. И вот, по его рассказам, после работы в Предтеченском скиту словно кто-то стал внушать ему резать из оставшихся от строительства келий досок иконы. Геннадий испросил благословения у иеромонаха, совету которого доверял, видя и его творческое горение в монастырском делании, а потом так увлёкся этим делом, что до сих пор продолжает создавать образы святых. Душа просит.
Его иконы никак не назовёшь списками, это именно оригинальные работы, которые созданы, конечно, с образов, утверждённых в церковной иконографии. Однако необычные лики святых словно приглашают нас подумать — а какими же людьми были угодники Божии? Кажется, что он из иконописных канонов достаёт правду, никем ранее не ведомую, заставляет нас иначе видеть лики живших до нас людей, прославившихся христианскими подвигами веры и благочестия.
— В не отремонтированном храме на Валааме стоял такой чудесный иконостас, — рассказывает Геннадий, — что я просто не мог не увлечься творчеством. Было это лет двенадцать тому назад…
Елена Владимировна ЗАХАРЧЕНКО,
г. Санкт-Петербург