Алексей Никонов - Путь к вере

 

Что ж, надо с самого начала начинать… Жили мы тогда в посёлке, в одной из союзных среднеазиатских республик, ну и крестили меня там же…

 

Помню, как в детстве к храмам неприязнь испытывала, богохульничала, иконы — те, что родители дарили, — убирала от себя подальше и всех, кто говорил о вере и Боге, считала «чокнутыми». Возмущалась, когда возле святого источника (куда родители ездили) ко мне подходили «монахини» и говорили, что сюда-де надо приезжать в юбках и платочке. И Бог почему-то меня терпел! А потом… заговорами увлеклась, что и сейчас очень «модно», к гадалкам ходила, как многие ныне.

А вокруг — такие же несчастные подруги… Вот с них, пожалуй, мой путь к вере и начинался… В институт поступила, но мест в общежитии не было, пришлось снимать «углы».

Первая хозяйка квартиры, с которой мне пришлось жить, оказалась верующей старушкой, молилась перед сном и на меня надела крестик. Она говорила, помню, несколько раз, что наша православная вера — самая лучшая… Но тогда я не могла это понять. К тому же сама хозяйка не излучала доброту. Наверное, как и я сейчас… Разругалась я с ней, уехала на другую квартиру… Крест сняла… Осознанно — мол, зачем он мне вообще нужен? Бог терпел…

И надо же было после скитания по квартирам специально уехать на Пасху к друзьям-мусульманам, татарам, чтобы избежать «неприятного» для меня тогда христосования. Что мне дало это общество? Да способность выживать в нём. Правда, в итоге я всех превзошла в хамстве и наглости. Боже мой… А сейчас я не знаю, как разговаривать с подростками, такими, какой сама была в 19—20 лет.

Именно тогда я поняла, что так безконечно продолжаться не может! Поняла, что не всегда смогу уходить, задрав нос. Именно тогда пришло понимание, что в жизни будут такие ситуации, когда придётся умолять, чтобы переночевать пустили… О Боге я тогда ещё не знала и всё, что со мной происходило, называла судьбой.

Последняя квартира… Двухэтажный дом постройки конца XIX века, который сейчас уже снесли… Отопления не было, туалет на улице, вода только холодная, газ покупали в баллонах…

Хозяйка работала уборщицей в институте, где я училась. А до самого института было 10 минут пешком… правда, через свалку-помойку…

Но все эти бытовые неудобства и даже мусорные свалки меня тогда интересовали гораздо меньше, чем приключившаяся любовь… Обычная история, «прощай, пока, до скорого»… Кто не знает того, как девушки без памяти влюбляются, когда ходят в «розовых очках»? Все знают… Какие только глупости они не совершают, и как не хотят никого слушать, и как не хотят верить в разлуку, в предательство подруг, как их больно всё это ранит, когда случается, как они озлобляются и желают мести, если их никто не научил прощать. Это и со мной произошло. Воистину Бог всё творит для нашего спасения!

Но тут среди моих учебников стали появляться книги какой-то «сибирской целительницы» с наговорами на удачу, любовь и т.д. Про венец безбрачия какая-то книженция в яркой обложке. Вот если б я учебную литературу так штудировала, как эти книжки! «Подсела» на них! И ходила и покупала! Но интересно: все эти слуги нечистого писали и о Церкви, и о церковной утвари. И мне, чтобы успокоить свою мятущуюся душу с помощью того или иного «наговора», иногда приходилось идти в ближайший храм за свечой, например… Господи, прости меня, что с такой целью в храм ходила!!! А Господь всё ждал меня. А ведь так и живёт сейчас большинство крещеных людей — полная дремучесть в вопросах веры, верят все кто во что горазд. Хозяйка последней квартиры тоже такой была — и в церковь ходила, и иконы в доме были, и однажды я видела, как она молилась за сына на коленях в платочке; от неё я узнала, что сорокоуст — это сорокоуст у просфоры. Вот чушь какая, да? Господи, прости! Чуть что — бежала к гадалке, в это и верила сильно, боялась сглаза, порчи и колдовства. Боялась панически! Вот что с людьми делают дремучесть и неверие!

Но одна из них мне сказала: «Советую тебе по гадалкам больше не ходить, деньги не тратить, и так всё в жизни хорошо будет». Видимо, совесть у этой гадалки проснулась…

Была у меня тогда (и есть до сих пор!) одна очень добрая и верующая подруга, которую не испортили деньги её родителей, которая прощала всех, кто её обижал (я всегда удивлялась — ну как она прощает такое!). И вот мы вместе с ней зашли в самый ближайший храм. Я тогда, кажется, впервые в жизни перекрестилась по примеру Танюши. И как-то она так говорила о Церкви, о Боге, о Богородице — немного, буквально в нескольких словах, — но в мою исстрадавшуюся к тому моменту душу заронилась НАДЕЖДА, что в церкви можно найти облегчение. И потом я уже сама пошла именно в этот храм, не зная ещё, зачем и что там найду. Но оказалось, что там меня без слов слышат и понимают, причём не люди, а КТО-ТО свыше.

Моя добрая подруга Танюшка сдавала жильё воцерковленной девушке Юлии, которая была одногруппницей моей соседки по комнате в общежитии, где я наконец поселилась, — Надюши. Пришли мы как-то к Юлии на компьютере поработать, и она нас просветила о грехах. А девушка-то была приветливая, открытая, светлая, с нежным и добрым голосом. И поверилось ей! Она как-то на Надю влияла, а Надя на меня. Юлия ездила за духовным советом к батюшке — поехала потом и Надя, ну и я захотела, потому что видела перемену в людях, уверенность, надежду и успокоение.

А захочешь получить хоть какую-то ниточку спасения в этом предательском и злом мире, хоть надежду на то, что наступит облегчение, — уйдёт уныние и придёт радость. А просил-то батюшка лишь молиться утром и вечером, поститься два раза в неделю да исповедоваться (вот это уже намного сложнее!) и причащаться. С первым и вторым проблем не было (не то что сейчас), а вот с исповеданием грехов — это, конечно, была ломка некоторых стереотипов.

Но Юлия дала Наде книгу, каких сейчас много продаётся — в помощь кающемуся, — в которой были перечислены все грехи. С каждой строчкой глаза мои всё шире открывались: ничего себе, это, оказывается, грех и это грех! Мои любимые занятия, и я это грехом не считала! Да что в этом плохого?! И т.д., и т.п.

Но во время первой же проповеди все эти возмущения-вопросы-недоумения отпали. Объяснил батюшка, спаси его Господи! И меня в личной беседе успокоил… Я получила, что хотела, и перевернулось тогда во мне очень многое. Я ощущала, будто вымели мусор из моей головы, души, сердца. Конечно, это не понравилось некоторым ближним. Но я подумала: «А, пусть… Главное, что у меня теперь внутри, я никому не отдам!»

А дальше — да всё как у людей, всё как и положено — обыкновенная жизнь, новые проблемы, заботы, но сердце уже тянулось в храм (теперь уже ближайший к общежитию, который оказался кафедральным собором, только я об этом и не знала). А потом захотелось не просто приходить, а жить этой жизнью по-настоящему. Потому что сглаза и порчи я ещё до сих пор боялась, но уже знала, что исповедью можно голову змию разбить, а причащение Святых Христовых Таин тебя от всякого зла защищает.

В соборе служили строгие священники, но они меня понимали, и это было главное! И сколько раз ещё душа моя «выворачивалась», и всё внутри будто переворачивалось и перерождалось постепенно… Книги «сибирской целительницы» я бросила в печь, и постепенно их место заняли другие книги и брошюры — «Первые шаги в православном храме», «Молитвослов» и многие другие, церковные.

Вот так и воспитывали меня — книги да батюшки, потом общество православного молодёжного клуба и сама жизнь. Твёрдо верилось и сейчас верится только в одно — теперь назад дороги нет. Не знал Христа — одна беда, узнал да отрёкся — другая, гораздо более страшная, — не точная, но запавшая мне в сердце цитата не помню откуда.

В церковь постоянно стала ходить. Хотелось благодарить, благодарить и ещё благодарить. Постепенно это пришло, постепенно…

И теперь я, грешная, считаю себя христианкой, хожу в православные храмы Русской Православной Церкви и ни на какие другие её менять не собираюсь, что бы там о ней ни говорили… всякие.

Я не выбирала, за меня Господь Бог выбрал. А все эти споры о государстве и церкви — не для нас, грешных, а для них — людей учёных. А нам бы — зла не делать, людям помогать по мере сил, верить крепче и молиться от сердца и когда хорошо, и особенно когда плохо. Вот и всё!

Рассказ этой девушки о пути к вере и церкви
записал Алексей Аркадьевич НИКОНОВ