Я обучаю студентов. Часто слышу их жалобы на теперешнюю жизнь. Спрашиваю, а вы как думаете, почему мы так живём? С готовностью отвечают, что, мол, во всём виновато «начальство». Говорю им, что «всё настоящее имеет причины в прошлом». Смотрят недоумённо…
Их удивление понятно, т.к. молодёжь ко всему, что было до их появления на свет, относится как к чему-то нереальному, как к безполезным стариковским сказкам. Это весьма прискорбно, потому что, не поняв, как и с чего начались бедствия, невозможно их преодолеть. Истоки надо искать даже не в жизни дедов, а гораздо раньше. Ведь социальные процессы обладают вековой инерцией. Недаром в Библии сказано, что грехи живущих падут на головы нескольких поколений их потомков.
За какие же грехи или ошибки предыдущих поколений расплачивается современная молодёжь? Их немало. Наиболее памятны массовые репрессии 30-х годов… Современников тех событий в живых почти не осталось, документы – разрозненны и искажены. Если не рассказать нашим детям и внукам о геноциде собственного народа в 30 – 40-е годы, многие из них так и останутся в блаженном неведении и, чего доброго, когда-нибудь снова проголосуют за атеистов-коммунистов.
Будет лучше, если о тех событиях им расскажут не политики и персоны масс-медиа (эти «ради красного словца не пожалеют и отца»), а те, кого нельзя заподозрить в искажении истины, т.е. священнослужители. Даже под страхом смерти не решились они нарушить одну из десяти священных заповедей Господа: «Не лжесвидетельствуй». Как не нарушили её более 10 тысяч святых-новомучеников.
Свидетельствует иеромонах Дамаскин (Орловский), он автор книги «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия», написанной по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.
Книга начинается со вступительных слов Патриарха: «Минувшие десятилетия мрачного безбожия и безжалостного физического истребления духовенства и мирян в России во многом нарушили нашу преемственную связь с духовными традициями христианского прошлого и их живыми носителями. С неимоверным трудом, буквально по крупицам, приходится ныне восстанавливать картину поистине невиданных в истории Церкви гонений на христиан, бывших в России после 1917 года. Многие важные документы той страшной эпохи лихолетья безвозвратно исчезли или подверглись тенденциозной идеологической обработке в 30-е годы – период широкомасштабных государственных репрессий против Русской Православной Церкви и народа, потерявшего в результате 70 лет воспитания в духе безверия духовные и нравственные основы жизни…».
Объём книги велик, поэтому я вынужден привести только самые важные, на мой взгляд, цитаты из документального сборника «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Книга третья».
«Духовная и социальная катастрофа 1917 года, уничтожение значительного числа людей, навязанная насильно перемена мировоззрения – теряется преемственность исторических традиций, прерывается связь поколений...
Страшна слепая чернь, руководимая корыстными и беспощадными людьми, которые по отношению к не согласным с ними, готовы прибегнуть к любым методам и средствам – от лжи и клеветы до физического уничтожения… Яркий пример тому – кровавое гонение на Православную Церковь от материализма и безбожия в ХХ веке. Народ стоит перед опасностью утраты памяти о своём прошлом, за которой может последовать разрушение самосознания народа и его гибель» (стр. 6 – 7).
«Как бы ни были тенденциозны записи протоколов допросов, которые велись в НКВД, в основном они представляют собой примерно то же, что и мученические акты древности». …Противостояние «христиан и представителей безбожного, антихристианского государства» (стр. 9).
«Часто… историки ставят на первое место Ленина и Троцкого, а Сталин остается в тени, что… умаляет его историческую роль и ту активность, которую он проявлял на поприще уничтожения Православия и традиционного Российского государства» (стр. 10).
«За период с 1929 по 1933 год было арестовано почти 40 тыс. церковнослужителей… Большая часть арестованных была приговорена к заключению в концлагеря, остальные – расстреляны» (стр. 18).
«В 1937 году при переписи населения 55,3 млн человек назвали себя верующими. Из этой переписи, обнаружившей размеры неуспеха строительства безбожного социализма, для Сталина стало ясно, насколько беспощадно кроваво должно быть новое гонение и невиданная война с народом, в результате которой – не лагерь, не каторжные работы ждали непокорных (отличных своей верой), а смерть. Так началось новое гонение, которое должно было физически сокрушить Православие.
В начале 1937 года власти поставили вопрос о существовании Русской Православной Церкви. Как и раньше, в случае принятия широкомасштабных решений, которые приводят к гибели миллионов людей ради сохранения власти, инициативу возбуждения вопроса Сталин поручил другому, в данном случае Маленкову» (стр. 20).
«2 июля 1937 года Политбюро принимает решение о проведении массовых репрессий в стране… По данным правительственной комиссии по реабилитации жертв политических репрессий, в 1937 году было арестовано 136 900 православных священнослужителей, из них расстреляно 85 300; в 1938 году арестовано 28 300, расстреляно – 21 500; в 1939 году арестовано 1500, расстреляно – 900; в 1940 году арестовано 5100, расстреляно – 1100; в 1941 году арестовано 4000, расстреляно – 1900» (стр. 23).
«Церквей, молитвенных домов и часовен в 1914 г. было 77 767... В 1939 году в Советской России осталось всего 1277 храмов» (стр. 24 и 28).
«Ни начало войны, ни поражения первых месяцев нисколько не повлияли на враждебное отношение правительства советского государства к Русской Православной Церкви и не побудили прекратить гонение. И лишь после того, как стало известно, что… на оккупированных территориях открыто 3732 храма, т.е. больше, чем во всей Советской России, власти пересмотрели позицию» (стр. 25).
«Во всё время Великой Отечественной войны не прекращались аресты духовенства. В 1943 году было арестовано более 1000 православных священников, из них расстреляно – 500 человек. В 1944 – 1946 гг. количество смертных казней составляло более 100 человек ежегодно» (стр. 26).
«В 1938 году в СССР не было ни одного монастыря (в 1914-м – 1025 монастырей)» (стр. 29). 
«С 1 января 1947 года по 1 июня 1948 года арестовано 19 68 человек, из них православных священников – 679. На 1 октября 1949 года во всех лагерях их было 3523. Все эти лагеря принадлежали к категории “лагерей каторжного режима”» (стр. 35).
«В период с 1961 по 1965 год по религиозным мотивам было осуждено 1234 человека.
Таково было подлинное отношение безбожного государства к Церкви» (cтр. 36).
«Если разрушенные храмы можно было восстановить, то десятки тысяч священнослужителей и сотни тысяч православных мирян были расстреляны, и эта утрата была незаменима и невосполнима. Последствия этих гонений сказываются и по сию пору. Массовое уничтожение святителей понизило нравственный уровень общества, что поставило его в угрожающее положение разложения» (стр. 24).
Подведу итоги. Всего с 1937 по 1946 гг. были расстреляны 111 500 православных священнослужителей. До 1917 года в России было почти 50 тыс. церквей и более 1000 монастырей, в которых Божие слово несли 170 тыс. человек. Получается, что расстреляно 2/3 всех православных священнослужителей, а большинство из оставшихся погибли в тюрьмах и лагерях.
Были ликвидированы все монастыри и 98,4 % храмов.
Так ВКП(б), а затем КПСС (с 1937 года единолично руководимая Сталиным) всего за несколько лет добилась того, чего не смогли сделать иноземные завоеватели за тысячелетие.
Такие потери невосполнимы. 50 лет страна держалась на плаву «по инерции», за счёт нравственной силы людей, помнивших и знавших уничтоженных священников, но к 1990 году почти все они умерли, нравственные силы народа иссякли. Произошла неизбежная общенациональная драма: развал СССР, крушение экономики страны, локальные гражданские войны, потеря единомышленников во всём мире, убожество социальных условий, моральная деградация и физическое вымирание коренного населения России.
Что нужно делать? На этот вопрос ответил Патриарх Алексий II: «Наши доблестные воины Христовы, как и их далёкие предшественники, отдавали самое дорогое – жизнь – за Бога и ближних; благодаря их самоотверженному стоянию в вере даже до смерти мы пользуемся сегодня свободой вероисповедования, имеем возможность трудиться в деле религиозного просвещения сограждан».
Давайте же каждый в меру своих сил и возможностей трудиться на сей благородной ниве.
Иван Иванович СУДНИЦЫН,
профессор, доктор биологических наук, Москва