Ещё недавно Иркутск называли городом авиакатастроф. Начиная с января 1994 года по июль 2006-го произошло пять трагедий! Два пассажирских ТУ-154 упали в полях, разрушив здание фермы. На жилые дома рухнул, едва успев подняться, груженный истребителями «Руслан». Не смог взлететь навьюченный китайскими товарами грузовой борт.
А аэробус авиакомпании «Сибирь» загорелся, врезавшись в гаражи за аэропортом, уже после благополучной, казалось бы, посадки. Всего в этих катастрофах погибли более 530 человек.
Чего ни говорили о причинах иркутской «авиаэпидемии»: об аномальной природной зоне, гневе Байкала, летающих тарелках и происках шаманов…
Неисповедимы пути Господни. Православные не рассуждают о происшедшем, а молятся о спасении душ как ушедших, так и оставшихся на земле. Ибо у Бога нет мёртвых. И встают на местах катастроф храмы и часовни.
Весной 2010 года открылась часовенка в здании аэропорта в честь иконы Божией Матери «Благодатное Небо».
«Все люди, которые участвовали в создании часовни, наверно, до конца не понимают, что они сделали, — сказал на освящении архиепископ Иркутский и Ангарский Вадим. — Это тайна, какую заключает в себе всякий храм, воздвигнутый на земле. Часовня эта является особым местом присутствия Божиего, тем утешением, к которому прибегают люди, получая здесь благословение и поддержку от Сил Небесных. Думаю, что после этого они будут совершать полёты более спокойно и осмысленно, осознавая, что многие трагедии — следствие наших грехов».
Главный строитель часовни — священник Николай Денщиков организовал крестный ход, вернее крестный лёт (так как выполнялся он на вертолёте) с этим дивным образом Царицы Небесной вокруг Иркутска. Его участницей Господь сподобил быть и меня.
Маршрут определялся местами катастроф. Вначале «вертушка» направилась на запад, в Иркутск-2. Теперь на месте дома, разрушенного «Русланом», — белоснежный храм Рождества Христова. Его силами своей строительной фирмы возвёл известный иркутский предприниматель Валентин Голышев.
А в селе Мамоны, где в 1994-м, тоже накануне Рождества Христова, произошло первое в иркутской череде крушение пассажирского лайнера, храм построил спасшийся Владимир Горбатов. Из тех, кто находился в самолёте, не осталось никого. А Владимир не попал на рейс, потому что накануне потерял паспорт. От полёта пришлось отказаться и жене с детьми. Так они остались живы. Владимир понял для чего, он был уже человеком воцерковлённым. Сейчас он трудится на восстановлении Воскресенского мужского монастыря.
На западе, в 60 километрах от Иркутска, стоит ещё один храм, восстановленный человеком, избегнувшим, по милости Божией, того же рокового полёта. Красивая церковь во имя Казанской иконы Божией Матери в поселке Тельма всегда поражала своим византийским величием. Но последние два десятка лет никто не мог разобрать, какого цвета её стены и купола. Облупленные, неприглядные, они были окружены такими же почерневшими, полусгнившими лесами. Всё не хватало средств для реставрации «памятника истории и архитектуры». И вот, проезжая как-то знакомой дорогой, я ахнула от восторга. Церковь бело-голубым облаком плыла навстречу, сияя крестами и окнами в закатных лучах…
«Неужели деньги выделили?» — была первая мысль. Оказалось, выделили, только не те, от кого ждали. Почти все работы были выполнены на средства нового настоятеля храма, теперь уже протоиерея Сергия Кандыбина.
В священники он пришел из коммерции. Выпускник Усольского химико-технологического института отслужил в армии, когда началась перестройка. По специальности работы не было. Вот и скооперировался мастеровитый юноша со товарищи для предпринимательской деятельности. Вначале шили и продавали шапки. А когда в Вильнюсе открылся первый оптовый рынок, стали «челноками» в Европу. Еженедельные перелёты из Сибири в Литву — нелёгкое занятие. Но всё же в тот роковой день не только усталость решила за Сергея его участь.
— Всё существо моё неожиданно воспротивилось: не хочу, не могу лететь, — вспоминает отец Сергий. — Сотрудники согласились лететь без меня. На самолёте, который упал возле Мамон… Я их потом на поле по кусочкам собирал. После такого потрясения пути вне храма у меня не было. Хотя и до того я ходил в Церковь, даже прислуживал в ней, но жил во грехе, по мiрским законам. А тут было явное указание Божие. Если Он не попустил, чтобы я погиб, если сохранил меня, то только для покаяния, для служения Ему и людям.
Так Сергей Кандыбин стал священником, на собственные средства организовал ремонт храма, строительство воскресной школы для детей. При этом с коммерцией его семья не порвала, справедливо считая, что лучше самим зарабатывать и тратить деньги на дела Божии, нежели без конца искать меценатов.
…Вертолёт приближался к Байкалу. Пытаюсь сфотографировать батюшку, как он через отверстый люк в хвостовой части окропляет святой водой задымленный Иркутск. Тут же снимает телеоператор, его энтузиазм вызывает опасение — не выпал бы. «Молитесь!», — сквозь шум мотора крикнул отец Николай. И мы достали подаренные иконки, на обороте которых была напечатана молитва отправляющегося в воздушное путешествие: «Владыко Господи Иисусе Христе, Боже наш, стихиям повелеваяй и вся горстию содержай, егоже бездны трепещут и Емуже звезды присутствуют. Вся тварь Тебе служит, вся послушают, вся Тебе повинуются. Вся можеши, сего ради вся милуеши, преблагий Господи. Тако и ныне убо, Владыко, нас, рабов Твоих, моления теплые приемля, благослови путь и воздушное шествие, запрещая бурям же и ветрам противным…».
Вертолёт завис на какое-то время над Бурдаковкой, где 3 июля 2001-го упал уже шедший на посадку ТУ-154. Мы с маленьким сыном в то утро улетали в Москву и видели в аэропорту плачущих людей, которые пришли встречать своих близких. «Как он мог упасть? Там же мой сын…» — удивленно повторяла одна женщина.
Сейчас внизу не заметно и следа трагедии. Сияют величавой красотой грандиозные заснеженные просторы Прибайкалья. В спокойной тишине плывёт над мiром образ Божией Матери с Младенцем Иисусом, сложившим персты в благословляющем жесте. По возвращении мы увидели над головами привычный смог, но душа тихо радовалась, зная: над копотью грехов сияет Благодатное Небо, не безучастное к нам.
Зоя Ивановна ГОРЕНКО