Николай Васильевич Гоголь появился на свет в знаменательный для России 1809 год - накануне столетия годовщины Полтавской битвы - на земле, щедро политой кровью русских солдат и украинских казаков, хранившей память о храбрости и предательстве, верности народа Православию и продажности местной знати.
К 200-летию рождения Николая Васильевича Гоголя
В предисловии к полному собранию сочинений Гоголя (СПб, 1901 год) Владимир Шенрок — историк литературы, сын врача-уроженца Остзейского края, переселившегося в Рязань — убеждённо писал: «Гоголь был коренной малоросс, в противоположность большинству других наших крупных писателей, почти безусловно свободный от какой-либо примеси иноземного влияния как по своему происхождению, так и по условиям воспитания. Начиная с самых ранних детских впечатлений, он впитал в себя все национальные особенности малоросса, дыша атмосферой родной и горячо любимой Украины».
Как точно сказано: «свободный от какой-либо примеси иноземного влияния». Разве можно сегодня так сказать хотя бы про одного украинского письменника-националиста, толкователя творчества гения, особенно из политического оранжевого лагеря? Знают ли они об истории, характере, духе Малороссии и православной Украины больше, чем сам Гоголь или даже немец Шенрок?
Сегодня США возлюбили незалежную Украину за открытую и искусственную границу с Россией, за утрату казацкой воли, братского чувства и стойкой веры, за то, что она следует двум главным заветам «славянина» Бжезинского: не допустить единства России, Украины, Белоруссии и уничтожить Православие, как скрепу наших народов. И тот и другой постулат взят на вооружение оранжевыми властями. Президент Ющенко в знак признания доктрины Бжезинского наградил его орденом Ярослава Мудрого.
Назвать мудрой политику самой России, увы, нельзя. И это идёт из глубины веков, чему подтверждение — незавидная судьба и гибель земляка Гоголя, полтавского полковника Пушкаря, который до конца оставался верным союзником Москвы. Мартын Пушкаренко во всех войнах, ведённых Богданом Хмельницким за освобождение Малороссии от польского ига, был верным и храбрым сподвижником гетмана. Хмельницкий даже указывал на Пушкаря как на одного из возможных своих преемников, но всё-таки решил передать власть сыну.
В конце июля 1657 года Хмельницкий умер, а 30-го сентября на Корсунской раде был при бездействии московской дипломатии избран гетманом Иван Выговский. Историк-украинофил Николай Костомаров прекрасно понимал расклад сил в тогдашней Украине и вялую, а то и топорную политику Москвы, не умевшей использовать настроения православного народа. Он пишет: «После кончины Хмельницкого на Украине образовалось две партии: партия "значных" — старшины, желавшей слиться с Польшею на федеративных началах, выразителем шляхетских стремлений которой являлся Выговский; и партия народная, тянувшая, в противоположность первой, к Москве. Представителем последней был Пушкарь. Простой народ не мог сочувствовать старшине, ибо он знал, что с присоединением Малороссии к Польше старшины сделаются теми же панами, от которых ему пришлось столько вытерпеть, а с Москвой его связывало единство веры и племени...»
Поднимая открытую борьбу против Выговского, Пушкарь выставил два принципа: верности Москве, соединённой с желанием слиться с нею на ещё более тесных основаниях, чем при Хмельницком, и борьбы за права народа, который старшина постоянно стремилась отстранить от участия в решении общественных дел, желая ограничить казачество определённым числом. К Пушкарю со всех сторон стали стекаться пастухи, наймиты и многочисленная голота, оставшаяся без крова и пищи из-за непрерывных войн. Люди эти, не имея ни лошадей, ни вооружения, шли к Пушкарю с дубинами, косами, рогатинами. Принципы Пушкаря встретили у народа полное сочувствие. В короткое время у полтавского полковника было до 20 тысяч людей, называвшихся «дейнеками».
Выговский решил смирить Пушкаря оружием, но высланные им отряды были разбиты. К этому времени в Малороссию прибыл боярин Богдан Хитрово, посланный на Украину для переизбрания гетмана и для умиротворения края. Подождав немного, он созвал раду без участия Пушкаря — и на ней, благодаря искусным интригам, гетманом был избран Выговский.
Пушкарь отправлял в Москву доносы на Выговского, в которых писал, что он — изменник. Московское правительство хотя и хвалило его, но не давало ему помощи, а Выговский стал искать поддержки у татар: к нему пришёл знаменитый Карабей с ордою. Пушкарь и Барабаш заперлись в Полтаве, к которой подошёл Выговский с ордою. В битве под Полтавой 1 июня 1658 года Пушкарь погиб. А на другой день мещане отворили гетману ворота Полтавы, причём Выговский поклялся никому не мстить, но, овладев городом, казаки и татары четыре дня грабили его.
Все эти трагические страницы истории были известны Гоголю, он понимал расклад сил и в тогдашней Малороссии, предвидел то, что ждёт его родину. (Сегодня миргородским казакам, выступившим против Пушкаря, поставлен памятник.) Критик Павел Анненков — товарищ Гоголя — писал: «Вообще он был убеждён тогда, что русский мир составляет отдельную сферу, имевшую свои законы, о которых в Европе не имеют понятия».
Теперь, похоже, на Украине, знать которой рвётся в Европу, эти законы неведомы. В стремлении вырваться из Русского мира в НАТО и на европейские задворки, оранжевые националисты не щадят даже своего великого земляка. Чего стоит один только перевод на украинский язык великой повести «Тарас Бульба» (редакция Ивана Малковича и Евгения Поповича на основе перевода Николая Садовского).
«Тарас был один из числа коренных, старых полковников: весь был он создан для бранной тревоги и отличался грубой прямотой своего нрава. Тогда влияние Польши начинало уже сказываться на русском дворянстве. Многие перенимали уже польские обычаи, заводили роскошь, великолепные прислуги, соколов, ловчих, обеды, дворы. Тарасу было это не по сердцу. Он любит простую жизнь Козаков и перессорился с теми из своих товарищей, которые были наклонны к варшавской стороне, называя их холопьями польских панов. Вечно неугомонный, он считал себя законным защитником Православия».
Нужно ли что-то добавлять к этой сжатой, вынесенной на первые страницы повести характеристике Гоголя? Но вся беда в том, что к власти в Украине (Гоголь всегда писал «на Украине»!) пришли как раз «холопья панов», только теперь их паны аж за океаном живут! И они вытворяют с текстом классика такое, что ни в одной цивилизованной стране помыслить невозможно. Предсмертное слово Тараса высшая идея повести: «Прощайте, товарищи! — кричал он им сверху. — Вспоминайте меня и будущей же весной прибывайте сюда да хорошенько погуляйте! Что, взяли, чёртовы ляхи? Думаете, есть что-нибудь на свете, чего бы побоялся козак? Постойте же, придёт время, узнаете вы, что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы: подымается из Русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая бы не покорилась ему!..» А вот в каком виде представлен последний монолог Тараса в «переводе»:
«- Прощайте, товариство! — гукав вшiм згори. — Згадуйте мене i на ту весну знову сюди прибувайте та гарненько погуляйте!.. А що, взяли, чортовi ляхи? Думаэте, э що-небудь на свт, чого б злякався козак!..». Казак — и всё, и нищета духа, переходящая в подлость, в подлог.
Александр Александрович МОСКАЛЁВ