Был в Иерусалиме человек, исполненный ожидания. Были в полях вифлеемских бодрствующие в ночи пастухи. Были на Востоке волхвы, наблюдающие за небом. Все они жили в одно и то же время, но не знали друг друга. Пастухам явились ангелы, и они отправились в путь, чтобы поклониться Христу. Волхвам явилась звезда, и они отправились в путь, чтобы поклониться Христу. А Симеону не явился никто, и он не мог быть в Вифлееме, чтобы поклониться Тому, Кого он так долго ждал.
Когда пастухи и волхвы сподобились увидеть Христа в Вифлееме, Симеон был исполнен ожидания в Иерусалиме. Сам Бог обещал ему, что он не увидит смерти, прежде чем увидит Христа. Уже больше месяца, как родился Христос, и не видно, чтобы Бог вспомнил о Своём обещании.
Иерусалим всего в нескольких километрах от Вифлеема, и праведный старец продолжает ждать. Как странно! Неужели Бог забыл о том, кого Он так чудесно приготовил к встрече со Христом?
Симеон, как возвещает Евангелие, был «муж праведный и благочестивый».
Значит, у Бога не было причины отвергнуть его. Вне сомнения, о пастухах не отзывались так, как о Симеоне. Их, наверное, часто подозревали в краже то одной, то другой овцы у хозяина, когда они рассказывали, что овцу похитил волк. А волхвы – они всего-навсего простые язычники. Так последние начинают идти впереди первых!
Но и Симеон не забыт. Только он будет утешен иначе, чем пастухи и волхвы.
Если старец не пришёл ко Христу в Вифлеем, Христос приходит к нему в Иерусалим. Если слуга не знает дороги к своему Господину, Господин отправляется навстречу ему. Мы видим чудо и смирение нашего Бога, воздающего самую высокую честь тому, кто умеет с таким упованием и такой верностью ждать Его. Только одно обещал Бог Симеону – увидеть Христа. И вся жизнь праведного старца стала ожиданием утешения Израиля.
Ему дано было знать, что Христос явится самым великим утешением богоизбранного народа. Но праведный Симеон не хранит только для себя это Божественное обетование, предвкушая час, когда ему одному откроется видение Христа.
То, что он чает, – будет дано не ему одному, а всему народу. Это праведник, ищущий не своего только спасения. В своей молитве он выражает надежду всех. Он может быть совершенно безвестным в своём народе, и не имеет значения, кто он – фарисей, саддукей или зилот. Слово Божие описывает его иначе. Он из тех, кто не нуждается в каком-либо звании, чтобы служить Богу и любить народ. Подобно старцу Силуану Афонскому, нашему современнику, старец Симеон молится о спасении мира.
Исполняя обещание, данное Симеону, Бог одновременно отвечает на молитву Своего благочестивого служителя. Старец преисполнен радостью и приносит благодарение Богу, благословляя Его: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко». Чудный старец знает, что только услышание нас Богом может наполнить нашу жизнь. Кто же мы, если, приняв однажды дар благодати, остаёмся по-прежнему недовольными и продолжаем требовать от Бога не мужества жить по этому дару, а чего-то ещё? Едва Бог ответит на одно наше прошение, как мы спешим к Нему с новым, порой даже не находя времени принести Ему благодарение.
Симеон был услышан только однажды. Теперь он может умереть. Он переполнен жизнью с избытком. Он услышан в полноте и чудесно, но также в предельной простоте, которая требует от него совершенной веры. Сколько было тогда в Храме тех, кто принёс своего перворождённого к Богу, чтобы исполнить Закон Моисеев! Все родители должны были, подобно Божией Матери и праведному Иосифу, приходить в Храм на сороковой день после рождения первенца. Как же узнал в этот день Симеон Младенца, Которого он ждал?
Пречистая Божия Матерь и праведный Иосиф хранят молчание пред Старцем. Они не рассказывают ему ничего из того, что узнали от пастухов Вифлеема и от волхвов. Волхвы ушли домой иным путём. Пастухи возвратились к своим полям. Сын Давидов входит в Храм без царских почестей. Небо не открылось, Ангелы не воспели хвалу Богу. Не воссияла звезда. Ни одного знамения не было явлено от Бога, ни одного чуда не совершилось. Ничего не произошло. Ничто не свидетельствовало, что этот Младенец – Христос. Пречистая Дева стоит со Своей нищенской жертвой – двумя птенцами, и Младенец – похожий на любого младенца из самой бедной семьи.
Однако Симеон узнаёт Его. Он узнаёт Его верой, самой смиренной, самой чистой. Откуда у этого человека родилось убеждение, глубокое как очевидность:
«Это Он»? Божия Матерь не сказала ни слова, и Бог молчал. Не было нужды в чудесах. Довольно было веры Симеона.
Это и есть вера в чистом виде. Чтобы принять младенца на руки, надо чтобы они были свободны от всего. У Симеона были такие руки в течение долгих лет. Когда он принял Христа, его сердце наполнилось светом, его жизнь стала полной в одно мгновение. Симеон был так наполнен даром жизни, что мог умереть. Он не просит ни о чём, кроме как уйти в мире.
Жизнь праведного Симеона стала
наполненной в одно мгновение безмолвным Младенцем, Которого он держал на руках. Только Христос может подлинно наполнить человеческую жизнь.
Он может наполнить её, даже не произнося ни слова, – молчанием Божиим.
Так наполнить, что смерть не возьмёт от нас ничего. Иоанн Креститель узнал совершенную радость от одного только слышания Христа (Ин. 3, 29). Какой же была радость праведного Симеона, держащего Христа на руках? Евангелие не находит слов, чтобы описать её – столь неизреченна она!
В начале встречи Симеон принимает Младенца на руки. И ничего после этого не происходит. Старец держит Младенца на руках и глядит на Него. Главное во встрече – этот взгляд старца, как он сам говорит: «Ибо видели очи мои спасение Твое». После стольких лет ожидания он переживает то, что невозможно выразить, что превосходит всё, и он может только произнести молитву.
В течение всей своей жизни Симеон надеялся увидеть Христа. Теперь он видит Его. И этого достаточно, чтобы раскрылся смысл Сретения. Он держит в своих руках Того, о Ком возвещали пророки в течение веков. Он видит Того, Кого цари Израиля желали видеть и не видели (Лк. 10, 24). Симеон глядит на Младенца, Которого он принял на руки. Он созерцает Его, и это всё! Этого довольно, он переполнен светом. Он может хранить молчание перед молчанием Младенца. Нет никакой нужды говорить: Бог исполнил Своё обещание.
Время может остановиться в долгом безмолвном созерцании.
Сам Симеон свидетельствует об этом.
Он держит в руках потомка Давида, плоть от плоти и кость от костей его, как и было обещано ему – увидеть Христа Господня.
Но, взирая на этого Младенца, Бога, ставшего Человеком, он видит, что будет происходить с человеческим родом. Он не говорит ничего о лице Младенца, не описывает облик Его. Он говорит только, что очи его «видели спасение Божие», «свет к просвещению язычников» и «славу народа Израиля». Он видит это не телесными очами, но очами веры. И он видит не дела человеческие, но дело Божие, ибо «слава народа Израиля» и «свет просвещению язычников» не может быть делом человеческим, также как и спасение. В этом – созерцание: видеть Божие в человеческой истории, открываемой нашему взору.
Праведный Симеон принимает на свои руки человеческое Дитя и начинает видеть в Нём Бога. Поистине этот Младенец – спасение Божие, слава Израиля, свет народов. Праведный Симеон чаял утешения своего народа. Но его
взор проникает дальше. Он видит не только то, что относится к Израилю, но ко всем народам, – «свет к просвещению язычников». Ему дано видеть больше, чем он ожидал.
Праведному Симеону открывается будущее Младенца и Его Матери. Он говорит Ей, что видел оружие, которое пройдёт Её душу. Так выражает он тайну Её стояния у Креста. Глядя на Младенца Христа, он видит Его уже на Кресте и даже созерцает Его в пасхальном свете, ибо поистине от этого света сияет «свет во откровение языков». Созерцание Симеона столь глубоко, что он видит, взирая на Младенца, и глубины человеческих судеб: «Се, лежит Сей на падение и на восстание многих».
Когда праведный Симеон отверзает уста, он не называет Младенца по имени. Он возвещает только то, что это имя содержит: «Видели очи мои спасение Твое». Имя Иисус означает спасение Божие.
Обращаясь к Божией Матери, Симеон также не называет имени Младенца.
Он говорит только: «Он», «Сей», употребляя местоимение, как это было принято в Израиле, когда говорили о Боге, избегая произносить Его Имя – столь свято оно! То, как говорит Симеон о Христе, ясно показывает, что он видит этого Младенца как Бога. Каким взглядом надо смотреть, чтобы видеть не только дело Божие, но Самого Бога в этом Младенце! Увидевший Бога не может не умереть. Теперь Симеон может ждать свою смерть. Но он ждёт её без страха, в глубоком мире: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, с миром».
Видеть Младенца, и видеть Бога в Нём. Это может быть только в Духе Святом, ибо только Дух Святой проницает глубины Божии (1 Кор. 2, 10). Так и свидетельствует о Симеоне Евангелие:
«Дух Святой был на нем». «Ему было предсказано Духом Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня». Симеон пришёл в Храм по вдохновению Духа Святого, и Духом Святым получил откровение. Трижды в этом кратком повествовании упоминается Дух Святой. И всякий раз – для того, чтобы показать господство и власть Духа Святого над этим человеком. Всё, что дано пережить Симеону во встрече со Христом, – в Духе Святом. Всё, что он говорит, – вдохновлено Святым Духом.
Мы видим, что это пророк. И он возвещает Божией Матери истинное пророчество: «Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, – и Тебе Самой оружие пройдет душу, – да откроются помышления многих сердец».
Симеон столь смиренен, что Божия Матерь и праведный Иосиф удивляются не ему, а только его словам. Он как бы исчезает, остаются только его слова:
«Иосиф же и Матерь Его дивились сказанному о Нем». Приведённый в Храм Духом Святым, верным служителем Которого он был в течение долгих лет, в Духе Святом обращается к Богу праведный Симеон, прежде чем покинуть
Храм: «Ныне, Владыко, приведший меня в дом Отца, чтобы увидеть в нём Сына, Ты отпускаешь раба Твоего, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои Того, Кого Ты обещал мне увидеть. Прежде чем увидеть смерть, мои очи видели Того, Кем Ты спасаешь всех, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля».
Ведомый Духом Святым, Симеон входит в дом Отца, чтобы принять в нём Сына. Симеону открывается чудо Пресвятой Троицы – Отца, Сына и Святого Духа. Время его жизни завершается вечностью. Праведный Симеон считает
себя столь недостойным созерцания этой великой тайны, что молит трижды святого Бога отпустить его с миром. Теперь он может умереть. Он переполнен жизнью сверх всякой меры.
Протоиерей Александр ШАРГУНОВ