Евангелие о нищем Лазаре и богаче повествует о великой скорби, которая есть пропасть греха, разделяющая людей здесь, на земле, и в вечности. Этот нищий Лазарь был в нужде и скорби, он лежал в струпьях, его пищей были крошки, падающие со стола богача, и псы, приходя, лизали язвы его. Он нуждался в заботе, он нуждался в любви, ему надо было, чтобы богач помог ему. И вот – нужда и скорбь богача: как в этой жизни Лазарь лежал у ворот богача, так теперь богач становится нищим у врат небесных.
«Отче Аврааме! – молит он. – Умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем!» Это поистине вопль отделённости людей от Бога. Непреодолённая на земле пропасть греха становится в вечности великой пропастью, через которую нет перехода. Как звуки судной трубы, гремят над этой бездной слова праотца Авраама: «Чадо, вспомни, что в жизни своей ты получил доброе». Все силы, все дни, все таланты были отданы на доброе земное – на то, чем мир живёт, ради земного блистательного пиршества – и вот от земного остались только тени. А доброе, которое на земле стучалось, не умолкая, с той стороны жизни и которое пугающим своим убожеством всё время торчало перед глазами, – оказалось навеки отвергнутым и недостижимым. Всё странно перевернулось – грех до конца открылся как разделение. Всякий грех открывается как вечное разделение.
Никто не живёт один – как это верно! Мы очень медленно постигаем, что все мы связаны друг с другом. Иногда нам кажется, что мы можем обойтись без других людей. Мы перестаём помнить, что Бог ставит на нашем пути Лазаря, желая спасти наши души. Грех богача в том, что он мог смотреть на страдание и не видеть его, оставаясь безучастным.
Под ногами его, говорит святой Иоанн Златоуст, валялось сокровище небес, а он ходил всю жизнь, попирая его и не желая поднять его.
Всё больше в мире страдания – и всё больше отделяющих людей друг от друга пропастей слепоты. Грех ослепляет человека, мы не видим друг друга. Большинству из нас угрожает опасность стать эгоистично слепыми к несчастьям других.
Пока не поздно, пока мы ещё на земле, Бог и нас не обделяет скорбями, которые сыплются почти на всех всё щедрей.
Святой Феофан Затворник, когда к нему обратилась какая-то женщина с просьбой рассказать ей о будущей её судьбе, сказал: «Что будет с тобой? Святой Иоанн Златоуст в своё время на подобный вопрос ответил: "Зачем ты спрашиваешь меня об этом? Я не пророк и не сын пророка". Тем более, – говорит святой Феофан, – что другое скажу я, грешный? Одно только с уверенностью могу сказать – что с тобой будет всё совсем не так, как ты предполагаешь, и тебе не избежать скорбей».
Нам не избежать скорбей, если не здесь, то там: многими скорбями, говорит апостол, надлежит нам войти в Царство Небесное. И не просто нашими многими скорбями, а такими, которые открывают наше сердце состраданию скорбям других. Здесь, на земле, Господь предлагает нам выбирать Царство Небесное или вечные муки, здесь даёт предвкусить ад греха и благодать любви и заранее приоткрывает, что будет потом. Есть рай, и есть ад – и никому никуда не деться от высшей справедливости, как невозможно спрятаться от себя.
«Я» – человеческая личность – не только неразрушимо со смертью, оно раскрывается в полноте. Человек в будущей жизни, говорит нам сегодня Евангелие, весь – самосознание, полное сознание себя и окружающего мира, весь – память, острая и жгучая порой, как пламя, в котором оказался богач, весь – узнавание другого через бездну, весь – видение своих близких, оставшихся на земле. Как горько ему видеть, что эти близкие, живя в грехе, утешают себя обманом, что не будет никакого ада, вместо того чтобы искать утешение, которое даёт искупление Христа!
Пять братьев у этого человека, и у каждого есть свои братья и сёстры. Почему бы Богу не послать на землю вестников из другого мира, чтобы убедить людей, что это правда? Разве не перевернёт это умы и сердца людей и не направит их к истинной жизни? «Мы бы поверили, – говорят они, – если бы кто явился с того света». – «Нет, – отвечает отец веры, – не поверили бы. Если Моисея и пророков – правду и истину – знать не хотят, то если бы кто из мёртвых воскрес, не поверят».
К чуду явления из другого мира люди скоро бы привыкли и тогда потребовали бы большего чуда. Каждое новое сомнение искало бы нового знамения: род лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и оно не дастся ему, кроме чуда Крестной смерти Спасителя, соединяющего Себя до конца со страданием каждого человека и смертью (Лк. 11, 29).
Как поверить не принявшему Христова Креста в Его Воскресение? Через внешние чудеса жизнь человечества истощилась бы в больном любопытстве. Наступает уже время, когда знание, что мир невидимый существует, становится почти всеобщим: астрология, хиромантия, всякое ведьмовство через прессу и телевидение повсюду входят в быт, как бы официально удостоверяя всех в существовании потусторонних сил. На постхристианском Западе уже давно существуют (и у нас начали появляться в 90-е годы прошлого века) спецшколы с оккультным уклоном, где мистика и разврат естественно соединяются.
Скоро бесы станут чертой повседневности, и на земле будет скорбный ад, готовый вот-вот распахнуться в вечность. Это будет предельное безбожие. Люди скажут: «Мир, оказывается, так интересно устроен – при чём тут Бог и заповеди Его?» Но Господь посылает эти неслыханные скорби, чтобы научить нас заповедям веры и любви, сострадания друг другу, которые одни возвращают нам реальность жизни. Он, Воскресший, присутствует среди наших скорбей, и ещё здесь позволяет узнать нам небо безконечно более реальным, чем мир, который проходит.
Протоиерей
Александр ШАРГУНОВ