Есть в истории Церкви иконы, живущие как бы второй, особенной жизнью, и жизнь эта начинается, как это ни странно звучит, не с начала.
Ну, кто из нас знает, например, кто написал Иверскую икону и сколько лет, десятилетий она жила своей, тихой и неприметной жизнью, пока не случилось событие, положившее начало истории совершенно иной, отличной от прежней? То же можно сказать и о таких, например, иконах, как Державная, Неупиваемая Чаша и многих других. Такова история и одной из самых почитаемых на Руси икон – Казанской иконы Божьей Матери.
Она была найдена в развалинах сгоревшего дома, когда страшный пожар в 1579 году опустошил христианские кварталы Казанского кремля, так что «вера Христова стала притчею и поруганием» среди магометан, по словам летописца. И вот, завёрнутая в холстину, на пепелище чудесным образом была обретена икона, которая на века стала всенародным символом заступничества Пречистой за Русь перед лицом грозных испытаний и обетованием грядущих побед.
В 1612 году вследствие безвластия и политической смуты Россия оказалась на грани распада. Это было время всеобщей растерянности, когда само представление о правде как бы размывалось в человеческих душах, дробилось и множилось, так что множество разных «правд» соперничало между собой за власть над умами людей. Это было время испытаний, когда обстоятельства безначалия позволили каждому искать начальство «по сердцу». Но мы знаем, что из сердца исходят не только благие намерения, но и «злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления...». Кто-то подался в разбойники, кто-то на службу иноверцам и интервентам, а кто-то и в этих тяжелейших условиях продолжал хранить веру в Бога и верность Отечеству.
Находящийся в плену патриарх Ермоген – свидетель чудесного обретения Казанской иконы – сумел передать из темницы послание, в котором набатно взывал к народу, умоляя «унимать грабежи, блюсти братство, класть живот за Дом Пречистой».
В конце октября (а по-нынешнему – в начале ноября) 1612 года войска ополчения под водительством князя Дмитрия Пожарского и воеводы Кузьмы Минина после трёхдневного поста и усердной молитвы перед образом Казанской Богородицы взяли приступом Китай-город, а ещё через два дня войска интервентов сдались на милость победителей. Московский Кремль был свободен от интервентов! Этому событию предшествовало явление святителю Арсению Элассонскому преподобного Сергия Радонежского, который объявил, что «предстательством Богородицы суд Божий об Отечестве преложен на милость; заутра Москва будет в руках осаждающих и Россия спасена».
Это была действительно великая победа, тем более трудная в условиях смуты, политического и нравственного разложения, когда особенно важно было сохранить твёрдые и ясные представления о вере, о долге, об истинном образе Святой Руси. И без веры, без молитвенного упования на Бога это ясное представление сохранить было невозможно.
Надо полагать, представители разных народов и вер входили в отряды ополчения, но несомненно одно: все они были объединены горячей любовью к России. Это чувство делает и нас причастными тому Божественному замыслу о земле Русской, который каждому предстоит познать сердцем и воплотить в делах своей жизни. Этот замысел: о народе Божьем, о вере и жертвенной любви – и есть та объединяющая сила, которую нам надо свято хранить и чтить.
С середины XVII столетия указом царя Алексея Михайловича день Казанской иконы Божьей Матери был объявлен днём народного единства в память об освобождении нашего Отечества от погибели. Затем эпоха воинствующего безбожия, казалось, навсегда вычеркнула этот праздник из народной памяти. Но иное суд Божий, а иное – суд человеческий.
Сегодня возрождённый праздник символизирует единство духа, решимость русского народа в преодолении трудностей, Божьим благословением, молитвами Пречистой Владычицы Богородицы.
Священник Димитрий ШИШКИН