Ответы протоиерея
Александра ШАРГУНОВА
Мне кажется, что в наших православных храмах слишком долгие богослужения. Лет десять назад я был в Вильнюсе, заходил из любопытства несколько раз в костёл. Там служба (не только молебен, но и месса, т.е. литургия) длится не более получаса. Одна моя знакомая француженка, пожилая женщина, с трудом отстояв всенощную в нашем московском храме, с улыбкой сказала: «Это, наверное, только русские могут больше двух часов стоять в храме, даже не присаживаясь, – и при этом безплатно». Если говорить серьёзно, мне кажется, надо не столько стоять на молитве, сколько делать добро людям, жить по-христиански.
С.А. Носов, г. Москва
Одно неотделимо от другого. Христианин должен хорошо знать, что он не может жить без Бога и потому не может жить без молитвы. Если мы хотим дать что-то подлинное другим, мы должны снова и снова обращаться к Источнику всех дарований. Молитва – зов души к Богу. Не молиться – значит отвергать участие Бога в нашей жизни. Кто хочет встретиться по-настоящему с человеком, должен прежде встретиться с Богом.
О Самом Господе сказано в Евангелии, что Он молился, «встав весьма рано». И Церковь учит так молиться, и не только Великим постом: «Заутра услыши глас мой, Царю мой и Боже мой». Первое наше дыхание, час, когда дух наш наиболее бодр и свеж, мы должны посвящать Богу. Количество и продолжительность наших молитв, говорят святые отцы, должны определяться тем, насколько мы стремимся жить по заповедям Христовым. Разумеется, молитва существует не для того, чтобы уйти от земной реальности, а для того, чтобы обрести силы преодолевать все испытания. Некоторые хотят уйти в небо, чтобы забыть о нуждах земли. А другие – так погружаются в
земное, что забывают о небе и сводят всё доброе к земным достижениям. Но молитва Господня: «Да будет воля Твоя на земле, как и на небе», – чтобы небо и земля были едины.
Церковь всё время проповедует о любви, о том, чтобы мы любили друг друга. Где эта подлинная любовь? Любовь, о которой говорит Евангелие, – это ведь совершенство! Откуда ей взяться, если её нет ни у нас, ни в мире?
Насколько искажено это понятие у людей! Стоит ли ещё раз напоминать, что уже самое низкое и самое грязное называют тем, что должно обозначать самое высокое и самое чистое.
А.Н. Савельева, г. Коломна
Мы не можем исполнить заповедь о любви к человеку, пока не узнаем, о какой любви идёт речь. О той любви, о которой мы в принципе не можем иметь никаких понятий, потому что отпали от Бога. О той любви, которая у Самого Бога, которая есть тайна Пресвятой Троицы. О той любви, которую Христос принёс к нам на землю, открыл нам в Церкви Своей святой (для того Церковь и существует), чтобы нам блеснула эта новая жизнь и чтобы мы узнали её и поняли, как это дорого стоило Спасителю, что это дороже всего на свете для нас. И чтобы мы ничего не пожалели, чтобы научиться этой заповеди.
Когда происходит отделение одной заповеди от другой, естественно происходит то, что мы наблюдаем в истории человечества, в жизни каждого человека. Просто любовь к человеку, так называемый гуманизм, не связанный с тайной Боговоплощения. Где Бог уже воспринимается как нечто отвлечённое, и ради того, чтобы освободить человечество от заповеди о любви к Богу, можно принести в жертву какое угодно количество людей – чтобы они жили «просто по любви», как это и произошло у нас в революцию 1917 года.
Личность человеческая уничтожается, когда нет любви.
В принципе, человек настолько личность, насколько он научился заповеди о любви. Личность уничтожалась в безличном коллективизме марксистско-ленинской эпохи, когда она мало что значила по сравнению с тем общим благом, к которому все устремлялись. Она почти полностью уничтожается сейчас, когда грех утверждается как норма, то есть происходит абсолютное отрицание любви, ибо всякий грех есть нелюбовь. Происходит полное стирание единственности и неповторимости каждого человека, уничтожение его как личности.
Но мы должны также помнить, что все ложные духовности в конце концов устремлены тоже к этому. Сейчас в псевдобогословской литературе, особенно на Западе, говорят о духовности так называемого нового века, культуре «New Age», которая, помимо нравственной вседозволенности, полного освобождения человека от всех ограничений, утверждает, что самое главное – это любовь.
«Бог существует, – говорит эта новая духовность, – и Он есть любовь. Он всюду и везде присутствует и любит каждого человека. Когда человек умирает, он вступает в мир, исполненный любви. И эта любовь принадлежит каждому человеку. Она есть некая сила, "космическая энергия", которая всё наполняет.
А все религии – это разные пути к тому, чтобы достигнуть света божественной любви. Не нужны ни Церковь, ни догматы, ни таинства, ни священство, никакие посредники между Богом и человеком, потому что Бог не есть личность – это есть некая сверхприродная сила, которая доступна каждому человеку и к которой каждый человек приобщается рано или поздно».
Вот что проповедует эта новая духовность. Самое главное – она вся исполнена, скажем так, нарциссизма, себялюбия. Той самой любви, влюблённости в себя, которая была у диавола, когда он залюбовался своей собственной красотой, данной ему от Бога, и отпал от Бога. Захотел быть независимым от Него, и стал тьмой, наполнил всё своё существование ненавистью к Богу и к Его благодати.
Сатанинская война против Бога и против человека продолжается, и ангел сатаны хочет явиться ангелом света всем людям. Все, кто плавает в мутных волнах оккультизма, магии, эзотеризма, всякой ложной духовности, ищут только, как обеспечить своё собственное духовное, сладостное, как им кажется, благополучие. Готовы к любым манипуляциям и не готовы допустить никакой жертвенности, отдачи себя, своей жизни Богу и людям – такой любви, о которой Христос возвещает, которую потеряло человечество и от которой диавол хочет отвратить всех людей в своей агонии накануне последнего Божия Суда над всей нелюбовью мира. Мы должны дорожить
тем, что нам дана Церковь Христова. И всем, что в ней Господь даёт как средство достижения любви – той благодати, которая у Самого Господа Бога.
Хорошо любить, сладка любовь. Достаточно открыть нам страницы книги преподобного Силуана Афонского, которая стала настольной для многих христиан вот уже на протяжении нескольких десятилетий, чтобы понять это. Хорошо стремиться к вечности, но святые отцы говорят, что дороже, чем вечная жизнь, – исполнение воли Божией. Святые, которые пребывают на небе в любви с Господом – если бы Господь сказал им, чтобы они шли во ад, – то исполнили бы волю Господню, отказавшись от этой радости. Кажется, такого быть не может, и действительно такого не может быть, потому что исполнение воли Господней неотделимо от заповедей Божиих. Но на самом деле именно таков путь к любви, святости. Это путь – скорбный, крестный, исполненный самоотвержения, путь принятия всего, что Господь даёт в этом мире. Путь через ад. Отдай свою душу во ад и будешь богат, как говорят святые.
Мы живём в мире, где ад окружает нас. Тот, у кого сердце кровью обливается при виде страданий живых людей, ради которых Христос воплотился и принял Крестную смерть, тот, кто переживает как величайшее страдание гибель многих миллионов душ человеческих, – тот не может иначе сознавать своё существование, как во аде. Тот, кто сам мучается, подобно праведному Лоту, среди окружающего его беззакония и растления, тот идёт истинным путём, о котором Христос возвещает, – через ад – к раю Господней любви. А тех, кому «всё хорошо», Господь смиряет и даёт всё новые и новые испытания, чтобы избавить их от опасности самообмана. Но среди этого ада присутствует Господь. И не страшно тому, кто с Господом, чья скорбь срастворена благодатью Христовой любви.
«Уныние народов», о котором возвещает Священное Писание (Лк. 21, 25), приходит на нашу землю. За умножение беззаконий охладевает любовь. Холод апокалиптической зимы дышит нам в лица. И только тот, кто учится Христовой любви, кто понимает, что любовь к Богу неотделима от любви к ближним – ко всем другим людям без исключения, – может иметь мужество среди новых наступающих скорбей.
Как говорится, смелыми бывают, когда любят. Любовь Христова даёт нам это мужество, твёрдость во всех наступающих испытаниях. И святая Церковь напоминает нам, что, если мы хотим сохранить свою веру православную, быть верными ей, мы не должны допустить в нашей жизни ни малейшего отступления от любви, заповеданной нам.
С самого начала христиане жили в ожидании Второго Пришествия Господня. Многие из них воспринимали евангельские слова: «Не прейдет род сей, как все сие будет» (Мф. 24, 34) как относящиеся к современной им эпохе. В течение истории, особенно во времена общественных потрясений и смут, революций и войн, нередко говорили о приближающемся конце света, называя как будто очевидные его признаки и даже пытаясь определить точные даты наступления его. Есть, например, один немаловажный факт из жизни святителя Геннадия Новгородского.
Он жил в конце XV века, когда согласно принятому летоисчислению кончалась седьмая тысяча лет от сотворения мира. Именно в это время, как предполагали некоторые «пророки», должен был наступить конец света. Мнение это имело столь громадное влияние, что даже Церковный Собор не решился продолжить Пасхалию на восьмую тысячу лет. В это время святитель Геннадий выступил со смелым словом, говоря о том, что тайна Второго Пришествия Христова глубока и Господь призывает нас не к тому, чтобы мы страшились кончины мира, а ожидали Второго Пришествия Господня с надеждой и упованием и всегда жили на той глубине, где эта встреча с Господом была бы для нас самой великой радостью. И Пасхалия на восьмую тысячу лет была продолжена. И святой праведный Иоанн Кронштадтский, видя массовое отступничество от веры в наступившем XX веке, говорил незадолго до своей кончины: «Видимо, скоро наступит Второе Пришествие Христово». Преподобный Силуан Афонский, кончина которого была в 1938 году, когда в России были кровавые гонения на Церковь, писал: «Судя по Писанию и по характеру нынешнего народа, конец близ, при дверех». А что сказать нам о сегодняшнем времени?
Такого беззакония и такой утраты смысла существования человека на земле ещё не было. Значит, человечество доживает на земле последние дни?
В.С. Дёмин, г. Ростов
Второе Пришествие Христово, несомненно, близко. Но Господь говорит: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один» (Мф. 24, 36). Как в своё время преподобный Нектарий Оптинский на вопрос, все ли признаки Второго Пришествия Христова исполнились, отвечал: «Ещё не все», так и сегодня следует отвечать на подобные вопросы. Святые отцы свидетельствуют, непрестанно утешая и укрепляя нас, о том, как много зависит от всех людей, и особенно от нас, христиан. Даже если антихрист будет уже на пороге храма, говорят они, и народ, видя мерзость сатанинскую, с ужасом и покаянием обратится ко Господу, враг будет отброшен, и история продлится ради покаяния и спасения многих. Время кончины мира приближается или удаляется в зависимости от духовного и нравственного состояния человечества, то есть каждого из нас. Но «не прейдет род сей» – род человеческий и род христианский, – как явится Спаситель. Чем ночь темнее, тем ближе рассвет Дня Господня.