Дорогами войны
Слава Богу за всё! Как говорится, бешеной собаке семьдесят километров не крюк! Мы, конечно, не собаки и, тем более, не «псы войны», но свой крюк на днях сделали – чуть больше пятисот километров.
Дороги здесь, стоит признаться, «весёлые» – колдобина на колдобине и колдобиной погоняет! Хотя есть пару мест, где можно хорошо разогнаться (в одном 160 км/ч шли). Вот на этих самых «весёлых» дорогах и оттачивается мастерство вождения автомобиля!
Безопасная скорость передвижения 100-120 км/ч, поэтому приходится внимательно следить за сюрпризами на дороге и оперативно на них реагировать. Средняя оптимальная дистанция между машинами – около ста метров на случай прилёта, чтобы одним снарядом сразу две коробочки не зацепило (хотя есть ещё пару «фишечек» относительно траектории движения).
...Так и двигались из точки «А» в точку «Б» через точку «Ц», местами сбрасывая скорость до 20 км/ч.
В одной из точек у нас появилась возможность заскочить и к нашим братьям-шаймуратовцам. Заскочили, пообнимались, поговорили по гуманитарке, по текущей ситуации и ещё несколько дежурных вопросов обсудили. Затем,
буквально на ходу, забросил им немного медицины, налобных фонариков, газет, флагов со Спасителем, молитвословов для солдат, и мы отправились дальше.
И снова дороги, колдобины, блокпосты, колдобины и колдобины... Но до заправки всё же дотянули. А потом – на исходную точку.
Так и прошёл один из наших дней где-то на территории СВО.
Концерт на передовой
Слава Богу за всё! Вечер. 19:00 по местному времени. На улице темно, как у негра в желудке. Луна ещё нарождается, поэтому толку от неё пока никакого. Ротный полтора часа назад по рации предупредил личный состав,
что будет концерт. Ну как концерт?
Священник под гитару будет петь. Но быть обязаны все, кто не в карауле!
В помещении тускло светит лампочка, но её хватает для предстоящего общения. Окна плотно закрыты, чтобы даже этот слабый свет не просачивался наружу. Что поделать – меры предосторожности.
Народу сначала немного – человек семь-восемь.
Зазвучали аккорды, спета первая песня, затем вторая. А далее – слова за жизнь, за матерей, жён и детей, которые собравшихся здесь уже считают героями, молятся за них и с нетерпением ждут их возвращения домой.
Слова о том, что им, этим воинам, нужно поддержать тех, кто их ждёт, ответной молитвой, ответной любовью, соединившись с ними единым духом.
А потом снова песня, и снова слова за жизнь и войну, за смерть и чудеса на войне. И опять песня... Кто-то неловко пытается снять всё на телефон, затем появляется ещё один, затем уже камер пять снимают с нескольких сторон.
...Они все разные: и по возрасту, и по положению в обществе и на войне, и по желанию быть на этой войне, и по причинам нахождения здесь. Но они все слушают... Возможно, кто-то ждал, что вот сейчас, ну, может быть, чуть позже, но священник обязательно призовёт некрещёных креститься, а крещёных строем, в строгом порядке, отправиться на исповедь... Но звучит очередная песня и снова какие-то слова за жизнь и за людей, как-то связанных с верой и Богом. И никаких призывов.
Кто-то молча, кто-то с извинениями удаляется на свои посты, а кто-то тихонько пробирается в уже плотно забитое бойцами помещение.
А далее как будто по накатанной: песня, слова, песня, слова. И получается уже не концерт, а проповедь.
Проповедь с попыткой коснуться их усталых душ, соединить их друг с другом и дать им возможность вспомнить о Боге. О Боге, Который смотрит на них любящими глазами и ждёт, когда они к Нему обернутся, чтобы броситься к ним навстречу и обнять каждого, как единственного и дорогого ребёнка, не скрывая слёз радости...
А потом были аплодисменты, как сказали бойцы, в знак благодарности, от души. И были крепкие рукопожатия.
И ещё несколько человек остались, чтобы уже мне рассказать о чуде, которому они стали свидетелями здесь, на войне, всего месяц назад...
И уже на улице, в кромешной темноте, ребята подходили со своими вопросами и проблемами, с желанием исправить то, что било им в сердце, то, с чем они внутренне были не согласны.
А я? А что я? Я грешный человек. Помочь может только Бог. А моя задача – свести человека с Богом, познакомить его с Тем, Кто может всё исправить, помочь обрести Того, Кто может спасти... если захочет того человек.
...Так и прошло около полутора часов в одном из подразделений военнослужащих армии Российской Федерации, где-то на территории СВО.
А то, что не в подряснике, а по форме... Так «для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9, 22).
Да сохранит Господь Бог всех молящихся и тех, о ком молятся!
С днём рождения!
Слава Богу за всё! Проехали блокпост, усеянный гильзами разного калибра. Затем относительно хорошо сохранившаяся асфальтовая дорога сменилась просёлочной. А там уже и наши позиции, укрытые осенним лесом. Ребята окапываются, я бы даже сказал, вгрызаются в землю, роя траншеи и блиндажи. Земля только сверху мягкая, а глубже приходится рубить топором. Но они вгрызаются, чётко выполняя поставленную комбатом задачу.
Несколько человек поинтересовались насчёт нательного крестика (у кого цепочка расстегнулась, и крест потерялся, у кого дужка отломилась и т.д.). Есть. И крестики есть, и иконки. Подошёл крепкий мужчина. По его комплекции понимаю, что борец.
Скромно, словно стесняясь, глядит на меня и робко спрашивает: «Батюшка, у нас боец хотел покреститься. Нельзя ли сделать?». Мысли начали кружиться роем, что ответить? Отложить на завтра? Завтра можем сюда не приехать. Да и вообще «завтра» может не быть.
– Тазики есть? – с надеждой спросил я, понимая, что такая роскошь в окопах не водится, но кто знает, а вдруг!
– Поищем! – с такой же надеждой ответил крепыш.
Но, как и ожидалось, даже одного тазика не нашлось.
– А мешки полиэтиленовые есть? – уже с большей надеждой спросил я.
– Найдём! – Мужички поспешили искать. В итоге всё было найдено.
Спрашиваю рядом стоящего бойца:
– Крещён?
– Нет.
– Хочешь?
– Не знаю.
– Давай я сейчас буду объяснять, ты послушаешь. Если захочешь – покрещу.
– Хорошо.
Времени не то что на оглашение, даже на крещение мало, но несколько слов сказать надо. Попытался вкратце объяснить необходимость крещения и условия дальнейшей жизни во Христе.
– Ну, что? Будешь креститься?
– Да.
На поваленное дерево поставили ящик из-под боеприпасов, проложив его изнутри полиэтиленовым мешком.
На это же дерево установили большую Казанскую икону Божией Матери. Для ног принесли картонную коробку, которую также проложили мешком.
– Да, – философски произнёс я, – в тазиках крестил, а вот в полиэтиленовых мешках первый раз!
Погода была, мягко сказать, прохладная – восемь градусов тепла, поэтому я старался произносить молитвословия в темпе.
И вот долгожданный момент! Ногами в коробку с мешком, руками в ящик с мешком. И там, и там вода холодная,
из полуторалитровых бутылок (а другой воды здесь в принципе нет). «Крещается раб Божий... во имя Отца...» И холодная вода потекла по «гусиной» коже бойца. Затем вода потекла по «гусиной» коже уже второго бойца. А когда начал помазывать миром, их уже хорошо потрясывало от холода. Куртки по моему настоянию надели, но босиком решили стоять до конца.
– Поздравляю вас с днём рождения!
Тот человек, который был до этого момента, умер. Родился новый. И в знак вашего рождения Бог простил вам ваши грехи. Дальше учитесь выстраивать отношения с Богом как с любящим Отцом. И не забывайте, вы теперь воины Христовы и присягали Ему на верность. И эту верность надо сохранить до конца.
Глаза, уставшие от физической нагрузки, холода, от войны, но в них виднелся какой-то необъяснимый блеск от осознания великого события, которое произошло здесь, в лесу, под соснами, где-то на территории СВО.
Кстати, чёрные полиэтиленовые мешки, которые были использованы как сосуды для крещения, предназначались для груза 200. Да, все понимают, где находятся и что может произойти, поэтому относятся к этому как к данности, к реальности, где атрибутика смерти не вводит людей в ступор.
К слову сказать, был в этом крещении свой символизм. В крещении человек умирает для греха, и они крестились в «похоронных» пакетах: рождается новый человек – воин Христов, а они руки опускали в ящик из-под боеприпасов. Благодать Божия для христиан – как боеприпасы для солдат. И чем больше, тем лучше!
Вот так и родились два новых христианина Сергий и Иоанн.
Протоиерей Виктор ИВАНОВ,
войсковой священник
башкирских добровольческих
батальонов