Российскую армию минувших столетий трудно было даже представить без полкового священника, настолько велика была его роль в выполнении воинской частью учебно-боевых задач и в поддержании жизнедеятельности полков и соединений.
Первый российский свод уставов, касающийся военных священников и их религиозной деятельности, относится к 1716–1720 гг. Пётр Первый ввёл в армии и на флоте постоянный институт военного духовенства. По воинскому Уставу 1716 года при каждом полку должен был состоять священник, а указом от 1719 года определялось иметь на каждом военном корабле по одному иеромонаху. При Петре Первом присягавшие держали левую руку на Евангелии, а правую поднимали вверх в крестном знамении. А вот обычай целовать крест во время присяги перешёл к нам от Византийской империи. И не случайно воина, совершившего такой акт – целование креста, – Церковь возводила в ранг «высокого христианского подвижника».
При императоре Павле создаётся особое управление военного духовенства во главе с полевым обер-священником. С 1890 года заведование церквами и православным духовенством армии и флота вверяется пресвитеру военного и морского духовенства. Первым оберсвященником армии и флота был протоиерей Павел Яковлевич Озерецковский, много сделавший для улучшения материального положения военного духовенства и семей духовнослужителей.
Позднее главное духовное лицо армии получило звание протопресвитера,скоторый приравнивался к должности начальника главного управления и имел права генерал-лейтенанта. Протопресвитер избирался Святейшим Синодом и утверждался царём.
При штабах фронтов и армий существовали главные священники. Обычно это были штатные протоиереи, приравненные к правам полковников. Значительное число военного духовенства составляли дивизионные, бригадные и гарнизонные благочинные. Наиболее многочисленный отряд военного духовенства представляли полковые священники, которые приравнивались к офицерам в звании «капитан» и имели соответствующие права. Солдаты обязаны были отдавать им честь и называть их «Ваше благословение». К началу 1917 года в русской армии и на флоте насчитывалось около пяти тысяч лиц из числа военного духовенства.
Департаменту военных священников были подчинены 24 военных собора, сотни церквей (437 полковых, 13 крепостных, 32 госпитальных, 17 тюремных, 33 судовых и так далее).
Русская Православная Церковь издавна считала, что исход войны зависит от воли Божией. Отсюда в обязанности военного священника входило непрестанно молить Господа о победе русского оружия, словом и делом содействовать подъёму духовных сил русского воинства.
В системе религиозного воспитания войск первостепенную роль играли богослужения в полковых церквах, проповеди как в храме, так и в казармах, в поле, религиозно-нравственные чтения, беседы, изучение Закона Божьего.
Весь быт российской армии, вековые её традиции и обычаи самым тесным образом были связаны с богослужением, с верой. Религиозно-нравственное воспитание воинов начиналось с первых их шагов по казарме. Прибывшего в роту новобранца фельдфебель знакомил с расположением помещений и обязательно указывал комнату или угол, в котором находилась ротная икона. В частях строго соблюдались православные обряды и традиции. Военнослужащие же, исповедовавшие другие религии, имели возможность посещать свои культовые места и придерживаться соответствующих обрядов.
Каждая проповедь тесно увязывалась с воинской жизнью и подкреплялась различными примерами. Священники указывали на недопустимость в среде солдат пьянства, грубости, сквернословия, объясняли, какой вред эти пороки причиняли их носителям и самой воинской службе. В проповедях подчёркивалось, что воины должны взаимно поддерживать друг друга советами и примером в сознательном отношении к долгу, достойно стоять под знаменем своего полка, увеличивать его добрую славу, поддерживать малодушных, колеблющихся в исполнении своего долга, избегать ссор, клеветы, недоброжелательства.
Набожность солдат способствовала подъёму духа войска, звала на подвиги, являлась важнейшим стимулом добросовестного выполнения воинского долга. Ничто так не успокаивало человека перед опасностью смерти в бою, как сознание, что на это его благословил сам Бог и что своей героической смертью он может искупить все прегрешения жизни.
С началом боевых действий священник должен был находиться на передовом перевязочном пункте, где скапливались раненые, нуждавшиеся в моральной поддержке и медицинской помощи. Поэтому от священников требовалось, помимо выполнения своих прямых обязанностей, уметь выполнять обязанности медперсонала.
В трудные моменты боя военные священники оказывали воздействие на воинов крепостью своего духа и личным примером. Вот что рассказывал один из очевидцев: «Бывает, что дрогнет полк. Но если священник тут, да ещё и станет впереди с крестом, да и про Бога, про долг полку вспомнит – сразу отлетает страх и робость, и полк опять на своём месте, опять он отважный и грозный для врага».
После боя первейшей обязанностью полкового пастыря являлись доклады по инстанциям о героических подвигах ратников, забота об отпевании и погребении погибших, а также извещение родственников убитых о смерти, месте их захоронения. В обязанности военного духовенства включалась также организация в воинских частях обществ по оказанию семьям погибших чинов материальной помощи.
Для военных священников, совершивших воинские подвиги на поле боя, существовала специальная награда – золотой наперсный крест на Георгиевской ленте. Такой награды, например, был удостоен иеромонах Иоанникий Савинов во время Крымской войны. Когда французы под Севастополем потеснили русские полки, священник вышел вперёд и громко запел молитвы. Воодушевлённые солдаты отбросили неприятеля.
А вот как историки описывают подвиг протоиерея Могилёвского полка Иоанна Пятибокова, героя кровопролитного штурма турецких батарей на Дунае в 1854 году.
11 марта могилёвцы переправились через Дунай и вступили в бой. В этом тяжелейшем сражении, когда войска наши, потеряв многих командиров, дрогнули и смешались, отец Иоанн, возложив на себя епитрахиль и взяв в руки Святой Крест как знамение победы, выступил вперёд солдат. Он осенил их крестом и окропил святою водой, затем сказал: «С нами Бог, ребята, и да расточатся враги Его… Родимые, не посрамим себя! Сослужим службу во славу святой Церкви, в честь государя и на утешение нашей матушке-России! Ура!!!» И вслед за этими словами священник с крестом в руках в первых рядах наступающих устремился на врага. Под вихрем бомб и пуль отец Иоанн взошёл на стены укрепления, при этом получил две контузии в грудь. От креста пулей была отбита правая сторона, а бывшая на священнике епитрахиль разорвана картечью. Штурм турецких укреплений окончился полной победой.
Командир могилёвского полка отправил священнический крест вместе с епитрахилью обер-священнику армии и флота Кутневичу для доклада царю.
Император Николай Павлович сопричислил священника Иоанна Пятибокова к ордену Святого Георгия 4-й степени со внесением в Дворянскую родословную книгу Санкт-Петербургской губернии. Потом государь пожаловал отцу Иоанну 500 рублей. Как Георгиевскому кавалеру, священнику была назначена пенсия в 360 рублей ежегодно. И, наконец, по высочайшему повелению, шестилетний сын его Александр был принят в Московский кадетский корпус.
В 1869 году праздновался 100-летний юбилей учреждённого ордена Святого Георгия, и об отце Иоанне Пятибокове вновь вспомнили. Его пригласили в Санкт-Петербург, где он был представлен царю Александру Николаевичу, который показал герою его прежний крест и епитрахиль. Подвиг протоиерея Пятибокова увековечен военным духовенством созданием памятника на могиле героя в городе Вильне.
В Первой мировой войне участвовало более пяти тысяч священнослужителей. Из них 1200 человек за проявленный героизм были награждены государственными наградами. По неполным данным, только за один год войны им было вручено 227 золотых наперсных крестов на Георгиевской ленте, 85 орденов Святого Владимира третьей степени с мечами, 203 ордена Святого Владимира с мечами, 304 ордена Святой Анны второй степени с мечами, 239 орденов Святой Анны третьей степени с мечами.
Коллективные молитвы, если позволяла обстановка, проводились в полках 5-6 раз: после подъёма, перед обедом, после обеда, перед ужином, после ужина и после вечерней поверки.
Помимо коллективных (поротных) молитв, рекомендовалось молиться в одиночку. Для этого в каждой роте существовала образная комната с дорогой иконой. Каждый полк имел своего небесного покровителя в лице какого-либо святого угодника и полковую церковь. В состав воинских молитв входили молитвы святым мученикам Феодору Стратилату, Евтропию воину, святому Архистратигу Божию Архангелу Михаилу. А также святым воинам Георгию Победоносцу, благоверным князьям Борису и Глебу, Александру Невскому, Иоанну Воину. Непосредственно перед сражением ратники читали молитву «Господи сил, с нами буди: иного бо разве Тебе помощника в скорбех не имамы. Господи сил, помилуй нас». И Богородице – «Все упование мое на Тя возлагаю, Мати Божия, сохрани мя под кровом Твоим». Во время сражения воины читали псалмы 67-й и 90-й.
В молитвах они просили, чтобы Господь помог им честно и неустрашимо совершить предстоящее дело, исполнил сердце мужеством, даровал силы душевные, подкрепил силы телесные, не допустил до малодушия, сохранил жизнь и здравие среди сени смертной.
Что особенно важно – перед боем воины просили прощения друг у друга. Это было в обычае русских воинов. Например, перед штурмом предместья Варшавы в 1794 году великий Суворов так обратился к отряду: «Мы приступаем к делу важному и решительному: как христиане, как русские помолимся Господу Богу о помощи и примиримся друг с другом. Это будет хорошо, это по-русски, это необходимо».
Самым почитаемым праздником у русских военных был по-новому стилю приходящийся на 6 мая День памяти великомученика Георгия Победоносца – покровителя воинства российского.
Этот праздник отмечался во всех частях, на кораблях, в учебных заведениях и учреждениях. Обязательно служился молебен, проводились другие торжественные мероприятия, офицеры устраивали
пикники, а личный состав отправлялся в увольнение. День Святого Георгия Победоносца и ныне по праву мог бы стать праздником Российской армии.
Олег Иванович БЕДУЛА