Ответы протоиерея
Александра ШАРГУНОВА
Что означают слова преподобного Антония Великого:
«Пока ты не поймёшь, что кроме тебя и Бога нет никого,
ты будешь страдать»? Означает ли это, что я не должна
видеть, что происходит с другими?
С.В. Донцова, г. Тверь
Разумеется, нет. Все знают, наверное, аксиому духовной жизни – на пути к Богу всегда стоит наш ближний. И известны слова преподобного Серафима Саровского: «Спасись сам – и тысячи вокруг тебя спасутся». Преподобный Антоний Великий, по сути, говорит о том же самом. Вы помните Евангелие об исцелении расслабленного? Он был в этой болезни в течение тридцати восьми лет. Время всегда идёт слишком медленно, когда мы влачимся по этой земле без Христа. Без Христа и окружённые равнодушием других к нашим нуждам. «Благо тому, кто терпеливо ждёт спасения от Господа», – было сказано ещё в Ветхом Завете (Плач Иерем. 3, 26). Новое для нас в этой ситуации в том, что исцеление расслабленного – знамение Воскресения Христова. Оно совершилось ради нашего воскресения, потому что смерть хуже, чем состояние расслабленности. Взгляд Господа ищет нас. «Я видел, – говорит Он. – Я вижу страдания Моего народа». И каждый христианин должен стремиться приобщиться к такому видению. Смысл нашей жизни – в том, чтобы открыться этому взгляду любви Господа, обращённому к нам и ко всем чадам Божиим, ко всем людям, которые тащатся по земле в своём страдании.
Он всегда нов, этот взгляд любви и сострадания нашего Господа, Он не оставляет нас никогда. Почему преподобный Антоний Великий так подчёркивает необходимость наших личных отношений с Господом? Мы должны узнать, что от Него, а не от нас исходит инициатива. Он первый возлюбил нас. Он берёт всё происходящее с нами в Свои руки, но в безконечном уважении к нашему выбору, к нашей свободе.
«Хочешь ли исцелиться?» С этого момента время ускоряется. Будем ли мы правдивыми во всей правде нашего желания? Это предполагает, что в глубине нашей сердечной молитвы мы хотим быть правдивыми. А быть правдивыми – значит признать, как этот человек: «Да, Господи, но нет никого, кто мог бы вызволить меня из моей беды». Это признание идёт далеко, потому что так или иначе, когда мы влачимся по земле, несмотря ни на что, мы всегда рассчитываем на когото, на что-то и более всего на самих себя. Признать, что эта надежда напрасна – значит начать освобождаться от нашего недуга правдой. У меня нет никого! Господь напоминает нам: «Без Меня не можете творить ничего», абсолютно ничего. Ну да, скажете вы, но ведь есть всё-таки у меня люди, которые в той или иной степени помогают мне, и без которых я просто не мог бы выжить. Наверное, и у расслабленного были такие люди, без которых невозможно было бы его существование. Например, кто-то давал ему поесть. Однако речь здесь идёт о другом – о нашем вечном спасении. О том, чтобы довериться Богу, научиться ждать, не сомневаясь в Его слове. «Благо тому, кто терпеливо ждёт».
Надо дать Богу действовать, и это совершается в свой час. В нашей молитве не должно быть ультиматума. Надо научиться терпеливо ждать, молча, в надежде – потому что, если мы с терпением проходим наше поприще, если мы тверды в вере, значит, мы уже с Господом, благодать Его Воскресения уже касается нас.
Дорогой отец Александр! Несмотря на все объяснения, я не могу понять или, выражаясь евангельским словом, «вместить», когда Христос одному из своих лучших учеников, Им Самим избранному, говорит: «Отойди от Меня, сатана». Ведь даже Иуду Он называет другом в момент предательства, и никогда не называл его сатаной. За что такая безжалостность по отношению к апостолу Петру? За то, что Петр, всем сердцем любящий своего Учителя и Господа, не желает допустить Его невинных страданий и смерти? Много ли вы найдёте в Церкви людей, которые рассуждали бы иначе, чем Петр? Посмотрите трезво на тех, из кого она состоит. Да, были в ней мученики, и немало. Но разве обязательно быть мучеником для каждого христианина? Как не исполниться уныния при виде своей естественной немощи и немощи большинства христиан, даже сподобившихся приобщиться Христовой благодати? Говоря по-человечески, это невозможно понять.
Николай Дементьев, г. Москва
Дорогой Николай! В том-то и дело, что речь идёт о Божественном, а не просто о человеческом разумении жизни. Обратите внимание, что это событие – в центре всего Евангелия от Марка, состоящего из шестнадцати глав. Нельзя не заметить разницу между его первой частью – до этих слов Христа, и второй – от этих слов и до конца. В первой части Господь главным образом – в общении с народом. Он говорит с ним, и преимущественно притчами. Во второй – Он занят прежде всего Своими учениками, немногими людьми, составляющими ядро Его будущей Церкви, говоря им «открыто», а не притчами. Более того, первая часть Евангелия от Марка (особенно до четвёртой главы) показывает нам успех проповеди Христовой, в то время как во второй Спаситель уходит, скрывается, предвещая поражение Креста. Наконец, первая часть предупреждает о возможности «иметь глаза и не видеть, иметь уши и не слышать», вторая подчёркивает необходимость следовать за Ним, и благовестие здесь не столько о Царстве, сколько о страждущем Царе Мессии. Господь возвещает о Своих страданиях, о Своей смерти и воскресении «открыто». Мы знаем о реакции Петра и других учеников. Они решительно отвергают скорбную участь Сына Человеческого. Но Господь отвечает с предельной суровостью: «Отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мк. 8, 33). Однако когда народ обступает учеников, Его слово становится иным. Господь говорит о трёх обязательных условиях для тех, кто хочет следовать за Ним. Речь идёт о посвящении Ему всей жизни, а не той или иной её части. Те, кто не возводит свою жизнь на Крест и не отвергается себя, потеряют смысл жизни, цель жизни, саму жизнь.
Жизнь имеет смысл единственно тогда, когда человек, отвергаясь себя, следует за Христом. Страшные слова, которые мы будем без конца постигать, потому что нам будет трудно их принять.
К этим трём условиям Господь добавляет три решительных утверждения: «Какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий». Иначе говоря, Христос утверждает, что, когда речь идёт о следовании за Ним, невозможны полумеры. Среди множества мыслей, открывающихся в этих словах, выделим, по крайней мере, четыре.
Во-первых, многие приходят в Церковь в поисках истины. Но они ни в коем случае не допускают, чтобы общение с Церковью было местом, где можно рисковать своей жизнью. Можно рисковать, когда речь идёт о деньгах, о жилье, о здоровье, о других вещах, но не там, где наши отношения с Церковью.
Во-вторых, речь идёт не только о тех, кто не знает тайны Христа. Но также о тех, кто, подобно Петру, убеждены, что знают Его, хотя на самом деле они не понимают Его в Его тайне.
В-третьих, чтобы понять Христа, надо страдать с Ним, следовать за Ним, платя за это своей жизнью. Тот, кто по-настоящему понимает Христа, – мученик. Он не только на словах, но на деле отдаёт свою жизнь до конца. Мы проникаем в тайну Христа по мере того как мы готовы страдать с Ним – когда мы не стыдимся Его и Его слов «в роде сем прелюбодейном и грешном».
В-четвёртых, эта страшная истина не должна рождать в нас чувство уныния, но – сострадания. Ибо Бог исполнен сострадания к людям, которым трудно Его понять. Он исполнен сострадания к нам, которые ещё далеки от Него, хотя утешены благодатью и безчисленными дарами. В нас ещё, может быть, нет решимости следовать за Господом жертвенным путём. Мы должны прежде всего узнать, что Евангелие – это милосердие Христа, видящего человеческое сердце и наши немощи, знающего, из какой глины мы замешаны. Если Господь открывает нам Себя как Тот, Кто должен страдать, – Он Тот,Кто должен переносить нашу неспособность понять Его. Петр должен был понять, что Господь имеет сострадание к людям до отдачи за них Своей жизни. Он встречается с обличением Господа не потому только, что отвергает предстоящие Ему страдания, но также потому, что Бог любит нас до отдачи Своей жизни в Своём Сыне. Он противится тому, чтобы Господь осуществил служение милосердия ради других и ради него самого.
То, как трудно нам подлинно познавать Господа, даёт возможность понять милосердие Божие, увидеть Его взгляд, исполненный любви и сострадания. Когда мы оказываемся среди ночи в бушующем море, мы отвергаем Христа, даже если Он идёт навстречу нам, мы предпочитаем считать, что это призрак, в то время как Он идёт, чтобы утешить нас, и говорит нам: «Это Я, не бойтесь!» Следование за Господом предполагает решительную, всецелую самоотдачу, однако не требуется, чтобы мы были сверхчеловеками. Надо, чтобы мы были просто людьми, которые признают свою немощь, предавая себя Тому, Кто может спасти их.
Как же достигнуть подлинного познания Христа в Его Крестной тайне, удаляясь от смутной религиозности и излишнего морализаторства? Мы должны уметь дистанцироваться, как говорит Евангелие, от поверхностных суждений так называемого общественного мнения, которое часто вводит в заблуждение. Петр ошибся, держась общепринятых представлений, которые были согласно не Божию, а человеческому видению. Существует противостояние между Божиими мыслями и путями и человеческими мыслями и путями.
Когда мы хотим судить согласно окружающему нас разумению, мы судим согласно разумению «рода сего прелюбодейного и грешного», который стыдится Христа. Евангелие предупреждает нас: чтобы истинно судить о Христе, мы не должны принимать в расчёт то, что говорят о Нём люди в своих обычных человеческих рассуждениях. Мы должны помнить об этом, ибо Сам Христос спрашивает, что говорит о Нём народ. Но решающим является только евангельское слово, решающим является только слушание слова Господня, только зрение Его тайны.
Слово Божие зовёт нас исповедовать Иисуса Христом и следовать за Ним не колеблясь. И в то же время оно даёт почувствовать нам, как мы любимы, поняты, прощены Им. Только так мы можем понять, что значит следовать за Христом, умершим за всех нас, чтобы искупить нас от наших грехов и дать нам принять сияющее великолепие благодати – вслед за Ним, по дару Его. И слова, которые нам кажутся тяжкими, суровыми, неумолимыми – и они действительно таковы, – выражают ту непреклонность, которая рождается от безконечного милосердия Божия, явленного Крестом.