Беседа о памяти смертной

Когда мы впервые создали в Новом скиту наше братство, с одним из скитских старцев произошло нечто страшное и весьма назидательное для всех нас. Это, без сомнения, помнят отцы более старшего возраста.


У этого старца было больное сердце, и ему нужно было бы иметь особую память о смерти. Однако его одолело искушение, и, движимый ложным стыдом, он не нашёл в себе сил признаться на исповеди в некоторых грехах, которые он совершил, будучи ещё мирянином. Когда он почувствовал себя совсем плохо и понял, что приближается время его отшествия из мира сего, то послал ко мне своего брата, который тоже был монахом. Его брат сказал мне, что больной изнемогает от нетерпения и ждёт моего прихода. Он хочет, чтобы я утешил его, потому что его терзают мысли о погибели его души.
Меня несколько удивили слова о «нетерпении» старца, потому что, насколько я знаю, монахи обычно терпеливо переносят искушения, болезни и прочие скорби. Мы направились к келии умирающего.
Когда я увидел этого старца, то понял, что слова о «нетерпении» были несколько неточными. Его кровать со всех сторон обступили демоны. Когда мы остались с болящим наедине, я спросил его, видит ли он духов лукавых. Он кивнул головой. Его лицо было искажено от ярости, он смотрел то налево, то направо и пытался закрыться от них руками. Он вёл себя так, будто на него нападали бешеные собаки, а он изо всех своих сил защищался от них.
Я стал говорить громче, чем прежде, чтобы отвлечь его внимание от демонов, и спросил, что они ему говорят. «Увы! То, что они мне говорят… я даже не могу произнести это вслух». – «Отче, ты ошибаешься! Лучше тебе сказать мне об этом прямо и исповедаться в своих грехах, потому что они прекрасно помнят все наши прегрешения, даже лучше, чем мы сами». Демоны обвиняли его в различных грехах, в которых он не признался на исповеди, и, чтобы довести его до отчаяния, имитировали его греховные действия жестами и разыгрывали между собой безобразные сцены, в которых когда-то прежде участвовал он сам.
Не в силах смотреть на это омерзительное зрелище, он немедленно исповедался мне, и я прочёл над ним разрешительную молитву, уповая на то, что Господь покроет Своею милостию этого брата в столь трудный и страшный для него час.
Между тем его лицо продолжало оставаться безпокойным, и на нём попеременно сменялись то отчаяние, то безудержный гнев. Я сказал старцу, что мне надо ненадолго отлучиться, чтобы попросить
братию молиться о нём по чёткам. «Нет, отец, – стал удерживать меня старец, – ты лучше посиди со мной». Он порывисто и с величайшей тревогой умолял меня остаться с ним в келии. Но я всё-таки уговорил его потерпеть и отошёл от него буквально на две-три минуты, чтобы попросить молитвенной помощи братии. Когда я вернулся, лицо его было спокойным. Он сказал, что демоны по-прежнему находятся в келлии, но теперь они молчат.
Поздно вечером, когда я начал читать молитвенное правило, то почувствовал, что все демоны, которые были у старца, перешли теперь ко мне в келию. Они вели себя безпокойно и шумно. Я ещё никогда в своей жизни не видел, чтобы рядом со мной было столько демонов, востающих на меня видимым образом! Я включил лампу, чтобы читать при свете, но куда там! Налево и направо от меня стояли незваные гости! Они пытались пугать меня, но мне было совсем не страшно. Я знал, что они делают это для того, чтобы я больше не пошёл к болящему старцу. Я громко сказал вслух: «Вы делайте свою работу, а я буду делать свою». Когда началась Божественная литургия, все они исчезли.
После окончания Божественной литургии я снова пошёл к больному, чтобы помочь ему приготовиться к жизни вечной: соборовать, исповедовать его и побеседовать с ним. Я спросил его, видит ли он, кроме демонов, своего Ангела-хранителя. Он ответил, что видит: Ангел его находится здесь и ждёт повеления свыше о разлучении его души от тела. «Раз ты видишь своего Ангела, – спросил его я, – то, может быть, видишь и наших?» (Я сказал «наших», потому что в келии находился ещё один иеромонах.) – «Я их вижу, – отвечал старец, – но ваши Ангелы немного отличаются от моего: у них на главах надеты венцы, и они носят другие облачения». Это его свидетельство показывает нам, что Ангелы, охраняющие священников, имеют какие-то особые знаки отличия. Затем он сказал мне, что в понедельник (а тогда была пятница) будет большой праздник (он имел в виду свои похороны) и что некоторые люди, отсутствовавшие в те дни в скиту, в этот день придут к нам, что и
произошло на самом деле.
Когда он уже умирал, то демоны, видя, что они «проиграли», потому что старец исповедал все свои грехи, разгневались и предприняли последнюю попытку, чтобы всё-таки овладеть его душой. В ту ночь перед самой его кончиной я послал отца Иосифа, чтобы он поддержал умирающего, помолился о нём по чёткам и провёл в его келли ночь в молитвах и бдении.
Когда я зашёл туда утром, старец сказал, что ночью он чуть было не погиб из-за коварства демонов. Они показали ему кувшин с водой, который стоял рядом с кроватью, и стали донимать его навязчивыми помыслами выпить весь этот кувшин до дна. Старец, измученный болезнью, вместо того чтобы молиться и не вступать в собеседование с демонами, ответил им, что если он выпьет такое
количество воды, то просто умрёт. И тогда они ещё больше усилили брань и стали склонять его выпить всю воду до дна, чтобы наконец умереть и тем самым скорее избавиться от мучений. Он попросил отца Иосифа подать ему кувшин, но тот уговорил его проявить воздержание и не слушать бесовские помыслы, которые склоняют его к самоубийству. Старец послушал его и избежал этой последней ловушки.
После воскресной Божественной литургии я застал его мирно сидящим в кресле. «Я чувствую себя просто прекрасно, отче, – сказал он мне. – Да воздаст тебе Господь за всё то хорошее, что ты для меня сделал». Я пошёл, чтобы немного отдохнуть после всенощного бдения, думая, что после сна опять зайду к умирающему. Проснувшись, я узнал, что полчаса назад зазвонили колокола. Старец предал свою душу Богу...
Действительно, наступление смерти – это самое тяжёлое время для каждого человека. В этот час к нам приближаются демоны с хартиями в руках, где содержится подробное описание наших грехов: там указано даже точное время, когда мы совершили какой-то грех, и те лица, с которыми мы согрешали, названы по имени. Они разворачивают эти хартии и читают их вслух, чтобы напугать человека и внушить ему мысль, что при таком количестве грехов ему нечего ждать милости Божией и спасения, что его ожидает ад, чтобы он потерял мужество и надежду на Небесного Отца и поверил наветам лукавого, будто Бог отнесётся к нему как палач, который пришёл совершить отмщение. Душа сжимается от страха, трепещет, теряет присутствие духа и, сама того не желая, с замиранием наблюдает за тем, что говорят демоны.
Душа должна иметь великое мужество и чистую, непорочную совесть, свидетельствующую о том, что она свободна от этих грехов, что слова демонов лживы, а если когда-то человек и совершил такие грехи, они были отпущены духовником после искренней исповеди.
Когда приблизился час кончины преподобного Арсения Великого, его ученики увидели его плачущим и были поражены: «Неужели и ты, честной отец, боишься смерти? Что же тогда остаётся нам, грешным?» И тогда авва Арсений, который был действительно велик и по добродетели, и по своей готовности к смерти, на это ответил: «Чада мои, я никогда не забывал о часе смертном и поэтому никогда не пренебрегал своими обязанностями».
Память о смерти обладает великою силой: она удерживает человека от грехов и заставляет его вести себя осмотрительно. Благодаря памяти о смерти совесть становится настолько чувствительной, что оповещает человека даже о малейших согрешениях и побуждает его избавляться от них, чтобы он не был в чём-то виновен перед Богом. Нам неизвестно, что ожидает нас в течение дня: может случиться нечто неожиданное каждую минуту, поэтому мы всегда должны подвизаться со вниманием и быть готовы к уходу из жизни!
Старец
Ефрем АРИЗОНСКИЙ.
Свидетельство
Святой Горы Афон.
Ежеквартальное
издание Святого
монастыря Ксиропотам.
Вып. 4, июнь-август 1989 г.
katanixi.gr