Андрей Полушин - Как балтийские славяне потеряли всё

 

В августе 1160 года, 860 лет назад, погиб князь Никлот

 

Наблюдая за тем, как складываются сегодня отношения между Россией, Украиной и Белоруссией, а также отношения этих трёх государств с коллективным Западом, приходит на память история исчезновения славянских народов, населявших территорию нынешних северо-востока Германии и севера Польши, а именно племенных союзов ободритов, лютичей и поморян. В 2020 году исполняется 860 лет с гибели последнего выдающегося представителя балтийских славян, князя Никлота. И эта дата – ещё один повод вспомнить о тех печальных событиях.

Вот схожие признаки, которые позволяют провести аналогии с нашим временем: давление Запада, как тогда, так и сейчас, внутренняя вражда между славянами, как тогда, так и сейчас, политика подкупа и обещаний со стороны западной элиты славянской знати с целью её натравливания на своих единоплеменных соседей. Так тогда, так и сейчас…

Основываясь на сведениях средневековых хронистов, можно попытаться определить вектор внешней политики, присущий каждому из славянских объединений по отношению к наступающему «коллективному Западу». Так, ободриты, граничившие с саксами,  пытались «договориться» с Западом, найти там себе союзников и взамен на свои мировоззренческие уступки добиться неприкосновенности национальных границ. Лютичи, находившиеся в центре славянских земель, избрали линию изоляционизма и неизменности своим верованиям. По сообщениям франкских анналов, лютичи и ободриты часто воевали между собою «из-за закоренелой вражды». Впрочем, известно, что различные племена лютичей также воевали друг с другом. Поморяне, располагавшиеся восточнее лютичей, отбивались от наседавшей с юга Польши, примкнувшей к католической агрессии против единоплеменных славян, и стояли перед выбором, кому подчиниться в этой неравной борьбе будет менее трагично: германцам или полякам.

Эти разрозненные линии внешней политики к успеху не привели. Определённо, балтийским славянам не хватило сплочённости между собой. Уничтожены были все: и ободриты, и лютичи, и поморяне. Наблюдая за сегодняшними действиями России, Белоруссии и Украины, мы видим повторение тех же ошибок. Это, прежде всего, отсутствие единой политики в отношениях с Западом. Если взять отношения между Россией и Украиной, то они отличаются ещё и открытой враждой между собой, успешно раздуваемой Западом.

Руководство России сегодня последовательно защищает право страны на суверенитет, однако не теряет надежды договориться с Западом на равных. Лидеры постмайданной Украины готовы полностью подчиниться Западу, но надеются сохранить свою территорию взамен на свою агрессивную политику против несговорчивой России. Руководство Белоруссии балансирует между Востоком и Западом, выбирая: кто предложит условия лучше. Белоруссия до конца не определилась, но уже понятно, что на уровне элит общеславянским единством она не дорожит. Белоруссия вслед за Украиной создаёт собственную, не связанную с Россией идентичность. 

Сравнение с исчезнувшими народами, жившими в Средние века в Европе, не искусственная натяжка и не поэтический образ. Вот список фамилий, которые можно до сих пор найти в современной Германии, особенно в её северо-восточной части: Бабин, Белов, Бибиков, Бредов, Вельчин, Воевода, Глазов, Дашков, Дёмин, Думов, Зуров, Карпов, Кладов, Красов, Левашёв, Луков, Мальцов, Маслов, Перов, Раков, Репин, Рогов, Свечин, Слива, Старков, Торнов, Туров, Шапов, Шутов, Яромин и другие. К этому можно добавить ещё и то, что существует ряд доказательств того, что Рюрик с родом своим – выходец из этих мест, с южного побережья Балтики. Также интересен факт, что среди лютичей было племя укрян.

Однажды в Германии журналистские дороги привели меня в центр федеральной земли Мекленбург-Передняя Померания – город Шверин. Я знал, что когда-то в этом месте жили славяне (само название города Шверин – Зверин – богатое зверем место, говорит за себя), но никак не думал, что найду здесь зримое напоминание о последнем ярком представителе ободритов – Никлоте. Главная достопримечательность города – Шверинский замок. Высокое каменное здание с пятью флигелями в форме неправильного пятиугольника возвышается над озером.

На фасаде замка, в глубокой нише, конная статуя воина с поднятым в руке копьём. Признаюсь, сначала подумал, что это какой-то германский вождь, покоритель этой земли, и только потом разглядел надпись на памятнике и понял, что смотрю как раз на Никлота. Никлот был отважным человеком и талантливым полководцем. Он погиб в бою в 1160 году. Как у Тараса Бульбы, один его сын, Вартислав, попал к немцам в плен, не сломился и был казнён. А второй, Прибислав, после поражения в битве при Верхене, состоявшейся через четыре года после смерти отца, принял правление от Саксонии на вассальных условиях и дал начало Мекленбургской династии. Но не ему его потомки поставили памятник, а непримиримому Никлоту. Он остановил Крестовый поход против славян 1147 года, когда огромные силы саксонцев, датчан и поляков (войско крестоносцев было намного больше тех, которые в те времена отправлялись к Гробу Господню) вторглись в земли балтийских славян. Потери крестоносцев были внушительны, успехи ничтожны, и они на тот момент вынуждены были отказаться от идеи завоевания славянских земель. Предводитель саксонской армии герцог Генрих Лев заключил мир с Никлотом, ограничившись небольшими, по большей части формальными требованиями.

Однако после этого выдающегося отпора завоевателям, Никлот совершил роковую ошибку, позволительную разве что политикам такого уровня, как Зеленский. Он стал искать себе одобрения на Западе демонстрацией своего превосходства над Востоком. Два лютичских племени: хижане и черезпеняне (на память приходят нынешние ЛНР и ДНР) не стали принимать мир на условиях Запада. Эти два племени признавали власть над собой ободритских князей, но, когда Никлот предложил им выплатить немцам дань, отказались это сделать. Непримиримый патриотизм казался им понятнее политической изворотливости Никлота, который хотел выиграть время, чтобы дать славянам оправиться от недавнего нашествия. Герой войны, только что отразивший огромное войско, конечно же, был возмущён таким ответом. И тогда он сделал свой выбор…

У князя Никлота были приятельские отношения с саксонским графом Адольфом Голштинским. Адольф не принял участия в крестовом походе против славян. Неучастие в войне помощь, конечно, невеликая, но всё же не так уж много у Никлота было друзей на Западе. И он решил эту дружбу закрепить: предложил Адольфу принять участие в усмирении непокорных хижан и черезпенян. Предпочёл «доброго» немца несговорчивым лютичам. Германцы быстро поняли всю выгоду от этого предприятия, и войско Адольфа присоединилось к Никлоту. Отправляя более двух тысяч немцев во главе с Адольфом вглубь славянских земель, саксы провели разведку территории, посмотрели на то, как славяне убивают славян, и смогли оценить военный потенциал противника перед новым наступлением на него.

Никлот определился. Заключить временный военный союз с Адольфом ему показалось важнее, чем договориться с хижанами и черезпенянами. Возможно, он посчитал, что сумеет расколоть коллективный Запад. Решил, что своей приверженностью к миру с ним, даже на невыгодных для себя условиях, заслужит право на то, чтобы ободритов оставили в покое. Никлот показал, что, если надо, готов ради этого даже пожертвовать частью своих подданных. Замечу, что сегодня точно так же ведут себя власти Украины по отношению к населению Донбасса. При этом надо сказать, что государственность ободритов была значительно древнее украинской. История независимой Украинской народной республики начинается в 1918 году. Ей немногим более 100 лет, а первое письменное сообщение об ободритах значится в анналах королевства франков под 789 годом. А значит, к 1160 году история ободритов насчитывала уже почти 400 лет!

Итак, в 1160 году, через 13 лет после объединённого крестового похода, новые полчища крестоносцев двинулись на балтийских славян. Никлот уже не смог удержаться в своей старой крепости Добин и стал отступать дальше, вглубь славянских земель, в построенную им крепость Вурле, как раз на границы с землями хижан и черезпенян. Та же тактика: заманивание вглубь заранее опустошённой земли, оборона в сильно укреплённой крепости, отважные вылазки плюс удар с фланга руян, отважных мореходов с острова Рюген, на этот раз успеха не принесла. Враг уже был научен славянской тактике побеждать не числом, а уменьем. Хотя, может быть, всё бы получилось и на этот раз, но Никлот, которому было уже за пятьдесят, чтобы поднять дух защитников, сам участвует в вылазках, и в одной из них погибает. Погибнуть в бою – достойно для воина, но трагично для войска. Сыновья Никлота сожгут крепость и отступят ещё дальше. Вскоре один из них окажется в плену, а другой, уступив в битве при Верхене, признает свою вассальную зависимость от Генриха Льва. Кстати, так называемый друг Никлота, Адольф Голштинский, в этой битве уже участвовал, естественно, на стороне немцев, и в ней он нашёл свою смерть от славянского меча.

Почему же Никлоту, несмотря на все его попытки договориться с коллективным Западом, сделать этого не получилось? Может, потому, что славяне оставались язычниками и выбивались из общего ряда европейских народов? Нет. До Никлота у ободритов уже были князья-христиане. Хронист Адам Бременский писал: «Славянские племена, вне всякого сомнения, уже давно можно было бы легко обратить в христианство, если бы этому не мешала жадность саксов». Язычество подпитывала германская агрессивность. Свободный дух славянина не мог смириться с мыслью, что ему надо принять христианство из рук тех, кто грабит и убивает.

Может, объединиться с Западом мешала разница в менталитете? Мистическое славянское восприятие мира не сочеталось с германским прагматизмом? Однако на протяжении столетий уживаться всё же получалось. Напомню – 400 лет! Обилие найденных монет разных народов на раскопках городов полабских и поморских славян показывает, что эти земли были центрами международной торговли. 

Думаю, основная причина кроется в обычной жажде наживы. Вот как пишет Гельмонд в «Славянской хронике» о землях балтийских славян: «…стеклись сюда из своих земель тевтонцы, чтобы населить землю эту, просторную, богатую хлебом, удобную по обилию пастбищ, изобилующую рыбой и мясом и всеми благами».

Помимо этого, балтийские славяне имели выход к морю и были в центре международной торговли на Балтике. Генрих Лев, саксонский герцог и чёрный демон славян, по словам того же Гельмонда, никогда не помышлял о христианстве, а только о деньгах. 

Что же стало с ободритами и другими славянами потом? А стало, как в Латвии и Эстонии наших дней, где выжившие и не сумевшие убежать русские стали «негражданами». У славян в захваченных немцами землях не осталось никаких прав, кроме права платить, платить и платить. Жить в городах было нельзя. Поступить на работу в ремесленные цеха нельзя. За торговлю в городах нужно было выплачивать налог, от которого были освобождены немцы, точно так же и в сёлах – поборы в отношении коренного населения были значительно выше, чем с пришлого. Славянская речь и письменность оказались под запретом. Само слово «славянин» стало ругательным.

Итак, 860 лет назад погиб Никлот, а как будто ничего не поменялось в отношениях «нагло-саксов» и славян. Я намеренно заменяю «англо» на «нагло», потому что к XII веку об англах на юге Балтики уже не слышно. Все англы к тому времени уже переселились в Британию, а саксонская политика не просто пережила века, но и стала доминировать на всех континентах.

В наши дни «нагло-саксы» пытаются представить русских врагами цивилизации, на них давят по всем фронтам. Белорусов пробуют подкупить. Украинцев уже подкупили и начали поглощать. А пока те ещё способны вырываться, используют как дешёвую рабочую силу на Западе и как таран на Востоке.

История учит нас, что, проигрывая в войне славянам, «нагло-саксы» получают огромный удар по самолюбию. Проигрывая в войне «нагло-саксам», славяне теряют всё! Это особенности менталитета. Здесь ничего не поделаешь. Мы легко миримся, легко прощаем, легко забываем. Причём забываем часто то, что забывать нельзя. Они другие. Поэтому мы всегда с недоумением наблюдаем, с какой настойчивостью Запад не перестаёт нас атаковать и провоцировать, поражаемся этому их нескончаемому «Дранг нах Остен». На память сразу приходят катастрофы, постигшие армии Запада, прежде всего армии Наполеона и Гитлера. Неужели это их ничему не научило? Научило. Они стали осторожнее. 

Однако был в истории многовекового натиска на Восток момент, когда коллективному Западу удалось добиться своего и сломить славянское сопротивление. «Нагло-саксы» это помнят, пусть даже не зная истории, многие помнят об этом чисто на генетическом уровне. Один раз у них это получилось, и им теперь кажется, что наша «просторная и богатая земля» опять плохо лежит и забрать её будет не трудно. Эти их надежды мы дважды подпитывали в XX веке, двумя революциями разорвав на части собственную страну. Поэтому и мы должны об этом помнить и знать! Не быть благодушными, не повторять ошибок, крепить оборону.

Андрей Викторович ПОЛУШИН