Сергей Шаргунов - Хроники пикирующего времени

Архив: 

 

Записки народного депутата

 


Наедине с кошмаром

У меня болеет не только отец, но и мама заболела. Делаю всё, что могу.
Понимая весь размах эпидемии, обязан сказать и вот о чём. Удары приходятся по лечащим другие недуги и ими страдающим.
Об этом пишут мне отовсюду врачи и пациенты.
Что-то приходится решать в ручном, как говорится, режиме. На днях звонил в один чиновно-медицинский кабинет, выбивал химиотерапию для незнакомой женщины. Удалось.
А вот тема масштабная, затрагивающая тысячи, если не миллионы судеб. Закрытие многопрофильных больниц. Повсеместно. Вернее, отказ от того, чтобы заниматься пациентами, у которых диагноз не COVID-19.
Несомненно, основное направление контратаки – подлый ковид. Но врачи твердят, что в больницах можно и нужно оставлять хотя бы половину изолированного пространства для всего остального, и прежде всего – срочного: реанимация, операции…
Ужасно, когда люди в поисках спасения объезжают по пять больниц, и безрезультатно.
Вот только несколько ближайших к столице мест, откуда летят сигналы тревоги – Мытищи, Сергиев Посад, Одинцово, Талдом, Реутов, Домодедово…
Особенно беда очевидна на примере города Видное.
Мне оттуда звонят и пишут несколько дней подряд.
Там буквально до последнего времени работала Видновская районная клиническая больница (ВРКБ) – многопрофильное лечебное учреждение.
Теперь всех врачей (их около 120) скопом и, как мне говорят, даже без оформления бумаг записывают в инфекционисты.
По их словам, утверждения чиновников о том, что отделения и врачи, оказывавшие узкоспециализированную помощь, будут переведены в другие стационары, где продолжат принимать больных, – это просто обман.
В Видновской больнице успешно спасало жизни отделение гнойной хирургии со специализацией, в частности, на лечебной помощи больным с хирургическими гнойными осложнениями диабета («диабетическая стопа»). В Подмосковье, по мнению обратившихся ко мне, нет другого отделения такого уровня и с такой специализацией.
Теперь больные оказались наедине с кошмаром.
Вот одно из писем: «В отделении гнойной хирургии развернулась настоящая трагедия: врачей заставляли выписывать пациентов, которым показаны экстренные хирургические вмешательства, внутривенные вливания, тщательный уход и полная неподвижность. Без медицинской помощи больных ждёт сепсис, то есть заражение крови. Состояние врачей, которых вынудили выписать пациентов на мучительную смерть, тоже можно представить. И всё это из-за невежественного решения чиновников».
Преувеличение? А вот лишь некоторые, с кем я на связи. Сергей Анатольевич. Его вынуждены были выписать с открытой раной после операции. Температурит. Необходимо продолжение лечения и ангиопластика. Дмитрий Михайлович. Из-за перепрофилирования больницы лишился операции, которая ему срочно необходима. Галина Аркадьевна. Её мужу в Видном спасли ногу, сейчас новое серьёзное нагноение, но показаться врачу они не могут. И ещё десятки людей…
Говорил я и с врачами. Как водится, не готовы публично называть свои имена, потому что опасаются мести.
Но суть понятна. Больные не могут получить ни срочную хирургиче-скую помощь, ни послебольничное наблюдение (перевязки, врачебные консультации и т. д.).
Вероятно, слишком сложная задача для некоторых чиновников, с ко-торых требуют отчётности чиновники повыше – организовать борьбу с коронавирусом не в ущерб другим больным. Не обрекая их на боль и опасность гибели, не оставляя без лечения.
На самом деле это предельно просто, потому что иначе быть не долж-но.

Письма с передовой

Подвиг врачей совершается не благодаря, а вопреки происходящему в медицине и тому, что с ней уже сделали.
Получил обращение коллектива пульмонологического, реанимационного и приёмного отделений Курской городской больницы № 6.
Условия тяжелейшие. Людей с COVID-19 невозможно изолировать от других больных. Нет ни масок, ни томографа.
И такие же обращения идут со всей страны.
Вот отрывок из письма:
«Не функционируют шлюзы для проведения санитарной обработки, перехода из “чистой” зоны в “грязную”, и наоборот. Нет мест для приёма пищи. Мы вынуждены надевать и снимать превращённые из одноразовых в многоразовые средства индивидуальной защиты в одном и том же помеще-нии. Есть вероятность заразить своих родных и людей, с которыми ездим в одном общественном транспорте, поэтому опасаемся находиться дома.
На втором этаже поликлиники для размещения и временного проживания медицинских работников освободили кабинеты, однако условий для проживания там нет. На этаже имеется только один туалет, общий для мужчин и женщин. Душа нет. Проведение личной гигиены невозможно. Кухни или другого помещения для приготовления и принятия пищи тоже нет.
В нашей больнице не хватает врачей, среднего и младшего медицинского персонала, чтобы обеспечить круглосуточное наблюдение и уход за пациентами во время эпидемии. Не хватает медикаментов (в том числе противовирусных и антибактериальных средств), нет важнейшего оборудования для диагностики – компьютерного томографа, о чём неоднократно докладывалось.
Хотим остаться живыми и здоровыми, продолжить борьбу с эпидемией, спасая жизни наших земляков».
Врачи-подвижники попросили о простейшем.
Всего лишь об избавлении от кошмара.
И я присоединился, направив их обращение губернатору и в Минздрав.
1) аренда жилья в ближайшей гостинице;
2) безплатное питание;
3) средства индивидуальной защиты из расчёта 2,5 комплекта на человека в смену;
4) компьютерный томограф;
5) обеспечение противовирусными и антибактериальными средствами из расчёта на инфекционный госпиталь на 172 койки;
6) установить статус инфекционного госпиталя ОБУЗ «Курская городская больница № 6» на период эпидемии.
Знаю, что губернатор с ними уже встретился. Звучат бодрые рапорты: всё будет исправлено.
Важно, чтобы обещания превращались в реальность. И на местном, и на федеральном уровне.
Нехитрую науку обещать и успокаивать у нас освоили все подряд.
А сколькие врачи уже могли заразиться из-за чудовищных условий?
И ещё. Вчитаемся в эти строки из письма:
«Мы не хотим повторения истории ОБУЗ КГБСМП, ОКПТД и других лечебных учреждений, ставших очагами инфекции»...
Кто ответит за трагедию остальных больниц?

Хоть потоп

Во время большой беды и работы на удалёнке у некоторых появляется повод отлынивать от обязанностей. Например, чиновники реже стали отвечать на депутатские запросы. Тормозится поступление недешёвых лекарств для больных. Ужасно, что и для детей…

А вот история из подмосковного посёлка Зеленоградский Пушкинского района.

Там сломалась и в течение трёх недель оставалась неисправна канализационная насосная станция. Фекальные стоки, бурно вырываясь из-под крышек колодцев, затопили территорию детской и спортивной площадок, подвалов прилегающих домов и лесополосы вдоль железной дороги. Дальше они попали в реку Скалба, распространяя смрад и зловоние на всю округу… Дерьмо проникло и в грунт, отравляя питьевые колодцы. Обращения людей – больше сотни подписей – к всевозможным чиновникам результата не дали. Я тоже написал необходимые запросы. Реакции не было. Формально объяснимо: отвечать могут в течение целого месяца. А людям что делать? Ждать, задыхаться, тонуть и захлёбываться?

Пришлось мне обрывать телефоны, а моему помощнику буквально отлавливать главу района и вручать гневную бумагу. «Да ладно? Что, прям катастрофа?», – удивились чиновники.

В тот же день на место прибыли аварийные рабочие, всё починили и залатали. Народ ликует. А как долго разливалось бы дерьмо по подмосковному пейзажу, если б не удалось вмешаться?

Повторяю: это реальная опасность – под предлогом эпидемии многие «ответственные лица» окончательно самоизолируются от всего остального люда. А дальше хоть потоп… Даже вот такой дурнопахнущий.

Волонтёр Василина

Попросили поделиться тем, чем с удовольствием делюсь.
На фото – третьеклассница Василина Воробьёва из посёлка городского типа Дубна (Тульская область).  
«Я Василина. Мне 9 лет. Я очень выразительно читаю книги. Если ваши дети скучают на карантине, могу почитать им детские книги по WhatsApp 89207526008. Буду рада даже просто с ними поговорить и развлечь».

Мама девочки – волонтёр с двадцатилетним стажем, папа сейчас задействован в стройке инфекционной больницы в Москве. Вот и Василина решила внести свой вклад в борьбу с коронавирусом.

Для всех, кто позвонит, она уже приготовила книги на выбор. Здесь и «По щучьему велению», и «Аленький цветочек», и «Гуси-лебеди»... 

Василина ждёт звонков от ребят, которым скучно на карантине.

Вирус подлого безучастия

Пишет мне время от времени «Макс с Донбасса». Всегда по делу. Непраздно. На днях пришло от него такое письмо.
«Искренне благодарю вас за то, что вы никогда не остаётесь в стороне от чужих проблем. Благодаря вам я получил гражданство РФ, ведь после вашего запроса шестерёнки закрутились. Также вы не остались в стороне, когда обратился к вам насчёт ситуации со своей болезнью.

И снова после вашего запроса всё зашевелилось. И врачи установили за один месяц, что именно со мной происходит (а до этого два года не могли). Через время снова обращался к вам со своей проблемой, и снова вы оказали помощь. Я сердечно вас благодарю, Сергей! Ибо если бы не вы, неизвестно, как бы я закончил. С уважением, Сушарник Максим».

Привожу это письмо, убрав некоторые похвалы. Дело вообще не в похвалах, да и приходит каждый день много добрых писем (хватает и злых). Просто важно показать, что человек не может получить положенное ему. Для простейших вещей, определённых законом, он вынужден писать «письма избирателя депутату». И только запросы и звонки из кабинета высшего органа законодательной власти в итоге решают то, что и так должно решаться автоматически.

Итак, обратился ко мне около года назад Максим Сушарник, уроженец несчастного Донбасса, живущий в Орловской области. Хотел легализации и получения документов, разрешающих проживание в России. Из кабинетов выпинывали. Волшебные бумаги и звонки – и вот уже парень получил российский паспорт. Но здоровье дало сбой. Оказался в инвалидном кресле – «проблемы с коленными суставами неясного генезиса».

«Медицина, как ни прискорбно, оказалась совершенно некомпетентна. Диагностировать и уж тем более лечить моё заболевание – в этом никаких положительных сдвигов нет. Отталкиваясь от своих ощущений, понимаю: болезнь прогрессирует. Пытался обращаться за помощью в некоммерческие организации и благотворительные фонды – получал отказ в телефонном режиме без объяснения».
После запросов в правительство Орловской области и лично губернатору всё поменялось. Диагноз поставлен, лечат, человеку значительно лучше. Но – Боже мой! – почему все эти деятели из ФМС и Минздрава не могут выполнять свои обязанности без понуканий?

Это ещё молодцы в Орловской области, что реагируют (спасибо Андрею Клычкову). А сколько регионов, откуда вновь и вновь получаю наглые и пустые отписки. Здоровья, Максим!

Спасти от иродов

Я рассказывал об этой семье в статьях и телепрограмме. Писал запросы главе Карелии, Генеральному прокурору. И вот наконец-то радующая новость: Костомукшский городской суд снял ограничение в родительских правах с Елены и Геннадия Лапшиных, родителей шестерых детей. Надеюсь, теперь назойливые органы опеки будут именно опекать, а не терзать эту семью.

Напомню: в конце 2019 года Лапшины были вынуждены бежать из Вологодской области в глухой посёлок Кепа в Карелии. Такой знакомый, извечный сюжет: семья, бегущая от преследователей, несущих ей погибель. Крепкая семья, которую хотели уничтожить. Непьющие, любящие родители. 

Да, скромная жизнь. Но имели своё хозяйство, Геннадий подрабатывал в райцентре, где строил дома, бани. У Лапшиных был дом, купленный за счёт средств материнского капитала. В процессе его покупки у чиновников никаких вопросов к состоянию жилья не возникало. Но вскоре они начали регулярно трясти семью, обвиняя в бедности.
В Карелию Лапшины бежали к родне со всем нехитрым скарбом, захватив кур, гусей и козу. Новые односельчане встретили беглецов радушно, стали помогать, кто чем может: тёплая одежда, обувь, продукты. Геннадий устроился плотником. Дети пошли в новую школу, директор которой говорит: «Ребята хорошие. Все прилежные, учатся на четыре и пять. Одеты чистенько».

Но Лапшиных разыскали и на новом месте, и снова потребовали отдать детей в детдом.

За бедность нельзя отбирать детей из семьи, если родители добросовестно исполняют свои обязанности. По этому поводу в 2017 году Верховный Суд России давал разъяснения. И в нынешнем решении Костомукшского суда именно эта позиция учтена.

Как рапортуют чиновники, в Карелии семье уже помогают оформить необходимые документы для получения социальной помощи от государства. Те же чиновники, что хотели разорить и рассеять семью Лапшиных… Буду следить внимательно за их судьбой.

Разбитая жизнь 
одного пилота

В Улан-Удэ ко мне обратились немолодые супруги Суворовы. Большая горечь маленьких людей. Я об этом выпустил отдельный телевизионный сюжет.

Послушайте. Десятилетиями лётчик Борис Сергеевич Суворов пытается защитить своё доброе имя. А вокруг, как он говорит, кумовство и клановость. Мне было два года, когда с ним случилась беда, сейчас мне почти сорок, и всё это время, оказывается, в Бурятии есть такой никем не замечаемый человек, который бьётся за свои честь и достоинство.

Горе произошло в далёком 1982 году. В тот злополучный полёт он просидел в дежурке без сна двое суток, самолёт был готов, вылет откладывали много раз. Просил разрешения вылететь утром, чтобы экипаж отдохнул. Не разрешили. Во время полёта, за штурвалом, на высоте 6600 м у Суворова из-за кислородного голодания произошло кровоизлияние в мозг. Без сознания он был доставлен в Новоуренгойскую больницу. А дальше ему, ставшему инвалидом, отказали в необходимом лечении и всём остальном, что положено. Человек тяжело болел. В Москву, Ленинград, Хабаровск жена возила его за свой счёт. Авиапредприятие не помогло материально: ни одной таблетки, ни одного укола, ни одной путёвки в какой-либо санаторий. Вычеркнули, вытолкнули, как более ненужного…

Униженный лётчик решил добиваться справедливости. Записался на приём к первому секретарю Бурятского обкома. Тогда задним числом сочинили характеристику: «Пьяница, прогульщик, склочник, плохой семьянин». А речь о доблестном и отважном асе, начинавшем в военной авиации. Имеет правительственные награды, десятки раз был победителем соцсоревнования, в трудовой книжке множество записей о вынесении благодарностей. Но пошёл в одиночку против системы, а такое не прощается.

Удивительно, началась перестройка, рухнул СССР, закрутились 90-е, наступили нулевые, затем десятые, а для Суворова ничего не поменялось. Всё это время житель Бурятии тщетно борется за себя. Писал письма, вставал в пикеты, его задерживали, над ним глумились… Борьба длиной в жизнь. Достойная экранизации.

По его словам, никто из чиновников ни разу не захотел вникнуть в его историю и честно в ней разобраться. Суворову уже за 80. Он повторяет одно и то же: «За что со мной так поступили?» – и плачет по ночам. Он говорит:
– В итоге добиваюсь даже не того, чтобы выплатили, как это положено по закону, компенсацию за потерянное здоровье, за то, что стал инвалидом, а просто человеческого участия. Но этого за все 38 лет не было ни разу.

И всё-таки хотя бы теперь, запоздало настоящий человек и мужественный лётчик услышал с телеэкрана слова уважения. Поклон вам и здоровья, Борис Сергеевич!

Сергей Александрович ШАРГУНОВ,
писатель, депутат Государственной Думы России