Кто Русские в Европесказал, что к русским в Европе относятся без должного уважения? Сколько езжу, ни разу не ловил на себе угрюмого взгляда. Напротив. Мы с «простыми европейцами» очень похожи друг на друга не только в главных семейных ценностях (семья, дети, дом, образование, воспитание), но и в глобальном – у нас одинаковый взгляд на так называемые «политические элиты».
…Элита, переориентированная на глобальные приоритеты, перестала быть полпредом нации и её голосом», – писал в книге «Народ без элиты: между отчаянием и надеждой» философ, политолог, профессор МГУ Александр Панарин.
Посмотрим на Европу изнутри глазами обычного туриста. Вот несколько примеров из личного опыта путешествий.
Приключения «Алёнки»
Я зря накручивал себя, разогретый нашими политическими телешоу. В Европе к русским относятся в высшей степени почтительно и благородно. Доброжелательность, настоянная на уважении.
Обычно мы с женой селимся в апартаментах. Чужая, но квартира, а не гостиничный номер, дарит пусть мимолётную, но иллюзию некоего родства с городом, в который ты приехал как турист. В конце концов, домашний уют ничем не заменить, а мы уже не молодые.
У нас правило – оставлять после себя квартиру чище, чем она была до нашего заселения. И обязательно оставить на столе букетик свежих цветов. Драя перед отъездом кухонный стол и плиту, вынося мусор, протирая журнальный столик, я с необъяснённым до сих пор для самого себя вызовом думаю: «Пусть Европа не думает, что русские – свиньи. Пусть подумают о себе…».
При знакомстве с хозяйкой апартаментов выслушиваем вежливый инструктаж (в квартире не курить, гостей не водить, после 23:00 не шуметь, бутылки с балкона не бросать, окурки и бумагу в унитаз не сливать, полотенца не воровать…). Перечень предупреждений и запретов может показаться курьёзным, если не оскорбительным, и говорит о печальном опыте хозяев, рискнувших сдать туристам жильё.
Выслушав монолог чуть взволнованной хозяйки, прощаясь до дня отъезда, я обязательно дарю ей шоколад «Алёнка», специально привезённый из Москвы. Проверенный советский бренд знаменитой кондитерской фабрики «Красный Октябрь». Такого шоколада за границей нет. Есть лучше, но такого нет. Да и девочка Алёнка с глазами в полнеба на обёртке лишний раз намекает иностранкам, что самые красивые женщины в мире вырастают именно из наших девчонок. А если серьёзно, то иностранные хозяйки оставляют в соц-сетях восторженные отклики о таких туристах и рекомендуют нас всем-всем-всем…
В автобусе во Флоренции я уступил место даме. О её возрасте можно было судить по мужу, тяжело опирающемуся на палку. Дама поблагодарила по-английски и тут же рассказала, что шесть часов провела на ногах, четыре из которых – в галерее Уффици, что она англичанка, а муж – немец, что последний раз они были во Флоренции в её 60-летие, а значит, очень давно, что их сын женат на испанке, а внучка дружит со шведом.
– Интернациональная семья, – простенько отреагировал я.
– Да, – вздохнула английская леди. – Мы живём на два города – полгода в Берлине, полгода в пригороде Лондона. Но я мечтаю остаток жизни прожить во Флоренции…
Следуя этикету, я пригласил даму в Москву. Прощаясь, мы обнялись. Если бы очередная «Алёнка» не была упакована в чемодан, конечно, я подарил бы её этой английской «королеве».
Вот вам и отношение к русским «террористам», «отравителям», «завоевателям», к мужикам в «шапках-ушанках», «пропахших водкой и чесноком»…
В Генуе мама с восьмилетней дочкой не поленились сделать с нами хороший крюк, чтобы по лабиринтам узких припортовых улиц вывести нас к океанариуму. В Милане совсем молодой человек, наверное, студент, отключил в смартфоне музыку, которой наслаждался всю прогулку, настроил навигатор и до «миллиметра» уточнил наш путь к гостинице, пожелав хорошего дня и солнечной погоды. В родной Москве я давно не встречал таких воспитанных молодых людей! Или мне не везёт?
«Мы любим русских – русские любят нас»
Худощавый, выдубленный солнцем, спортивный, уверенный в себе, с пронзительным взглядом и острыми чертами лица, похожий на голливудского ковбоя водитель такси Мирко от зари до зари, без выходных встречает, развозит по отелям и виллам и провожает отдыхающих. Спит (по его словам) не более пяти часов в сутки. Мирко, жестикулируя и почти не касаясь руля, виртуозно выбирается из хаотичного, на разные голоса клаксонящего «табуна» автомобилей. Выруливаем на горный серпантин трассы. Справа – обрыв и море.
Слева – циничная в своём равнодушии скальная стена. Море то дышит полной грудью, то не дышит вообще. Совсем как мы в машине. Сербы-черногорцы – лихие водители, чем гордятся и бравируют.
Мирко ещё и политик.
– Нынешний президент у нас вот тут сидит. – Мирко на секунду выпустил руль и постучал себя по шее. – Он хочет в НАТО, а мы не хотим. Мы маленькая страна. У нас много солнца и моря. Мы любим русских – русские любят нас. Посмотрите, сколько понастроено! Это всё русские. Русские обустроили современную Черногорию. Мы вам благодарны.
Мирко хотел развернуться к нам, сидящим на заднем сиденье и протянуть руку, но время спохватился – машина входила в крутой горный вираж.
Это не просто слова. Доброжелательность черногорцев ощущаешь на каждом шагу – в магазинах, кафе, на улочках, пляжах… Расскажут. Покажут. За руку отведут. С улыбкой. С теплотой в глазах.
Русских, правда, много. И туристов, и тех, кто выбрал Черногорию на жительство. В городе Бар, что на границе с Албанией, женщина, видя, что я ищу глазами того, кто мог бы нас с женой сфотографировать возле традиционного символического городского монумента «I love Bar», предложила свою помощь. Разговорились. Надя из Перми. Точнее, родилась на Дальнем Востоке, вышла замуж в Перми. Родила дочь. Открыла свой бизнес. Дочь выросла. С мужем не сложилось… Отправила дочурку учиться в Англию, а сама переехала в Черногорию. Надя и в Баре открыла бизнес.
Довезла нас на своём «мерседесе» до Старого города – главной исторической достопримечательности Бара. Расстались как родственники. Под черногорским солнцем люди становятся добрее.
От улыбки станет всем светлей…
В Испании мы сняли крохотную квартиру-студию в двадцати минутах пешком от музея Прадо, ради которого, собственно, и приехали в Мадрид. Здесь принято, встретившись взглядом, улыбнуться друг другу, а лучше помахать рукой в знак взаимной симпатии: «Нola» («Ола-а-а»)…
Это «hola» в разных интонациях ты услышишь и произнесёшь сам десятки раз на дню – у прилавков в магазине; расплачиваясь у кассы; от прохожего, случайно встретившегося с тобой взглядом; обязательно – от соседа у лифта или у подъезда; у кассы в метро, в аптеке, пекарне, баре… Это короткое, с двумя распевными гласными приветствие как бы сообщает собеседнику о твоих добрых намерениях и доверии, исключает подозрительность и тревогу.
Прошу, пане!
Насмотревшись телевизионных политических шоу с участием политиков, политологов и коллег журналистов, ехал в Польшу с неуютным чувством тревоги – как примут? Не испортят ли поездку мелкие пакости «обиженных на Россию» поляков?
Вы будете в шоке, но я не исключал, например, что в кафе или ресторане официант, разгадав в нас с женой русских, может плюнуть в тарелку, а потом с улыбкой принести нам этот «деликатес»: «Прошу, пане».
У моей «шизофрении» есть исторические причины. Вот и в Скарышевском парке Варшавы как раз накануне нашей поездки в Польшу неизвестные осквернили памятник советским солдатам. На монументе нарисовали свастику и эмблему вооружённых сил польского подполья времён Второй мировой войны «Армия Крайова». Памятник испохабили надписями: «Красная чума», «Долой коммунизм!», «Вон!». Этот памятник советским солдатам в Варшаве вандалы неоднократно обливали красной краской, писали непотребные словечки.
Словом, мои опасения в известной недоброжелательности поляков имели под собой почву.
Каково же было моё изумление, когда во всех городах Польши, по которым мы путешествовали (Варшава – Вроцлав – Краков – Варшава), нас принимали как родственников.
…Заскочили в трамвай, а мелочи, чтобы оплатить проезд, нет. Без проблем! Каждый пассажир с улыбкой разменяет. Затрудняетесь, как оплатить карточкой через терминал? Покажут. И в магазинах, и в кафе, и в купе поездов, и в кассах вокзалов… – все сама учтивость. Я и не рассчитывал, а девушка в железнодорожной кассе Вроцлава подсказала, что мне по возрасту положена скидка. И предложила билет на треть дешевле. А где же яд?
Журналист Дариуш Цыхоль, попавший в немилость к властям только за то, что учился в МГУ и прекрасно знает русский язык, «вправил мне мозги» за званым ужином. «Старик, – горячился Дарек, – простой народ не держит на Россию, на русских зла. Больше того! Уважают хотя бы за то, что вы единственные, кто на деле противостоит Штатам».
Дариуш закончил журфак МГУ в 1988 году. Опубликовал серию статей в польском интернет-издании «Голоса России», за что правый еженедельник «Gazeta Polska» обвинил Дарека в… антигосударственном заговоре. Дариуша назвали «рупором Кремля» и «российским агентом». Сейчас Дариуш возглавляет еженедельник «Факты и мифы». Так же любит Россию и русский язык. И ни на йоту не отступил от своих взглядов.
Так вот. За ужином с польским коллегой мы сошлись на том, что, если во всех бедах современной Европы обвиняют Россию, хуже не России, а самой Европе. Ибо русофобия дезориентирует европейских политиков. Парализует их профессиональную волю. Подсовывает ложные ориентиры. Они бьют по ложным мишеням. Нет единой, одинаково мыслящей Европы. Европеец перезагружается, и не всякий понимает, чем всё кончится.
Я начал этот очерк цитатой из книги философа Александра Панарина. Закончу его же выводом. «Элиты, пожелавшие стать глобальными, не только отказались от национальной идентичности и от защиты национальных интересов. Они отказались разделять с собственными народами тяготы существования, связанного с заповедью «в поте лица своего добывать хлеб насущный». Элиты заявили о своём праве свободно мигрировать из трудных – в лёгкие, привилегированные пространства, из сфер, требующих напряжения и ответственности, – в прекрасный новый мир, где царят лёгкость и безответственность».
Сергей Николаевич РЫКОВ