В пустынной тундре, в глухой тайге живут племена, о которых мы знаем немногое. Тяжек их труд, сурова к людям природа. Цивилизация вторгается в жизнь северян, но отступает перед вековыми предрассудками и обычаями. Поэтому здесь должно звучать Евангельское слово
Первые миссионеры у аборигенов
Шли на Север первопроходцы, исследователи, первооткрыватели. И вместе с ними шли священники. А порой и в одиночку пускались в путь подвижники веры Христовой, монахи-пустынники. Безоружные и дерзновенные. Сейчас священники снова ездят поодиночке, и это не всегда безопасно.
В истории северных окраин России навеки остались имена святых подвижников Православной Церкви – Стефана Пермского, Феодорита Кольского, Трифона Печенгского, Зосимы и Савватия Соловецких, архимандрита Вениамина (Смирнова).
Православие открылось племенам северян в разное время. В XIV в. святители Стефан и Феодорит проповедовали среди зырян и саамов. В XVII веке началась проповедь в среде якутов. Благодаря усилиям духовенства, к началу XIX века Якутия стала полностью православной. В XVIII в. Пётр Великий издал Указ об обращении вогулов, остяков, татар и якутов в христианскую веру. Свт. Герасим и свт. Питирим занимались крещением зырян и вогулов, в те времена вогулы были неспокойным племенем, участвующим в междоусобицах, и святые отцы погибли от их рук. Сегодня это мирные православные народы. Архимандрит Мартиниан в то же время крестил камчадалов, а митрополит Филофей остяков.
Архимандрит Вениамин Смирнов в XIX веке занимался крещением ненцев. Он составил «Грамматику самоедского языка» и «Лексикон самоедского языка», перевёл на ненецкий язык фрагменты православного катехизиса и Нового Завета. Митрополит Иннокентий Вениаминов крестил алеутов. Не счесть подвижников, которые участвовали в православной миссии за прошедшие столетия.
На якутском форуме молодой человек рассказывает: «В нашей деревне крещение произошло одноразово, крестились и стар, и млад. Это событие произошло во 2-й половине XIX в., когда во многих сёлах уже стояли церкви. Принятие Православия воспринималось моими предками как приобщение к большой культуре и цивилизации, ведь у христиан были школы, храмы и, что очень важно, высокая степень государственности, что особо почитается простым народом».
Северные приходы сегодня
В наши дни Крайний Север украшен храмами и монастырями, которые по традиции продолжают просветительскую работу среди населения. Большое внимание уделяют детям. Для них работают воскресные школы, курсы иконописи, церковного пения и народных ремёсел: резьбы по дереву, вышивки, кружевоплетения. Порой родители ходят в воскресные школы вместе с детьми, поскольку ощущают жажду слова Божия.
Есть у священнослужителей и особые прихожане – молодые солдаты, проходящие срочную службу на Крайнем Севере.
Труд священников в краю полярной ночи отличается от деятельности их коллег в центральной и южной России. Вместе со своей паствой батюшки преодолевают все тяготы местного быта.
Проблемы служения на Севере
Это, прежде всего, недостаток транспортных средств. Плотность автомобильных дорог в северных регионах в 10-15 раз ниже, чем в целом по РФ. И качество намного хуже. Здесь много зимников, по которым можно ездить только в морозы. В некоторые посёлки можно добраться только на самолёте и вертолёте. Поэтому для Севера актуальны проблемы доставки продовольствия, медикаментов и духовного окормления местных жителей. Порой священник сталкивается с проблемой – как добраться в отдалённое село, как доставить туда религиозную литературу? Приезжают раз в месяц на неделю.
Протоиерей Владимир Богославский ездил окормлять северные приходы Камчатки 12 лет, он рассказывает: «Я как-то зимой договорился, что из одного посёлка в другой меня подвезёт “Урал”, который доставляет уголь. И вот мы выехали ночью. А по дороге в горных хребтах мороз доходит до 50 градусов. Если машина замёрзнет, то и ты вместе с ней замёрзнешь. На этом “Урале” на перевале мы пробивали снежный покров, который доходил до капота».
Бедность храмов
Население на Севере живёт разреженно, сёла и посёлки небольшие, многие оттуда уехали ещё в 90-е. У священников, которые намерены жить и служить здесь постоянно, мало доходов, семью не прокормить. Рацион у некоторых батюшек такой – хлеб, рыба и чай. А если храм требует ремонта, то совсем катастрофа. Бывает, выручают губернаторы. А в Тикси о храме заботится местная военная часть.
Конкуренция
с инославными и сектантами
Миссионерство – это не только духовное просвещение, но и часть геополитики. На Севере действует немало религиозных сообществ. Руководят этими сообществами из-за границы – чаще из Канады и США. Иногда из Японии, Швеции, Норвегии. При этом Православие критикуется сектантами как чуждое аборигенам русское явление. Как будто сами секты-новоделы – явление органичное для Северного края. Тут есть предпосылка для передела территорий, сепаратизма и межнациональных конфликтов. Примечательно внимание сектантов к тем жителям, которые заключили контракт с местными компаниями по добыче месторождений. И, следовательно, получают хороший заработок. Секты надеются на богатые пожертвования доверчивых северян.
Нужен перевод молитв
Большинство народов Севера знает русский язык. Но чтобы православная вера стала родной, они хотят молиться на своих наречиях. К сожалению, Библия до сих пор не переведена на многие языки народов Севера. Если церковнославянский понимают не все русские люди, что говорить об иноплеменных? Полный перевод богослужения и Евангелия есть только на якутский язык. Также есть переводы Евангелия на несколько других языков. Но ведь нужны и акафисты, и жития, и Псалтырь.
Язычество и равнодушие
Советская власть свела на нет многие достижения дореволюционных священников. В среде малых народов поощрялось язычество как часть традиционной культуры. Русское население, осваивающее Север, становилось атеистическим. На Севере возрождается шаманизм. Тяжёлые жизненные условия подталкивают «договариваться» с духами, совершать странные манипуляции, которые, по мнению аборигенов, приносят удачу. Страх перед колдунами и ходячими мерт-вецами тревожит сознание.
О чём мечтают
священники Севера?
Их очень тревожит нравственное состояние духовных чад. Многие священники считают главной бедой северян – пьянство. Чтобы расслабиться после опасной охоты или длинного перехода по тундре, аборигены пьют водку.
Водка не берётся ниоткуда – её исправно привозят в посёлки: коммерсантам это выгодно. Организм северных народов очень подвержен воздействию алкоголя, водка вызывает у них стойкое привыкание. Не отказываются от выпивки и русские жители. Пьянство неотделимо от преступности. С этими явлениями приходится сталкиваться священникам.
Иерей Сергий Макаров описывает в своём дневнике обычный день миссионера: «14 сентября 2018 года. 8:00 – утренние молитвы. Акафист Богородице. Лития. Открыли ящик для пожертвования, сосчитали, составили акт. Переписали имущество в часовне. В 18:00 выступил на общем родительском собрании. Поздравил с началом учебного года, рассказал о приезде Святейшего Патриарха в Нарьян-Мар. Пригласил в часовню детей и родителей.
Вечером участковый С.И. Шистарёв позвал на вызов. Выпившие жители разбираются, кто прав, с помощью ножей и ружей. В доме раздались крики, ругань. На крыльцо вышел человек с лицом терминатора. Участковый начал просить его успокоиться, а он, как танк, пошёл на меня, отслоняя полицейского. Дойдя до дома, он успокоился и предложил зайти. Испуганным взглядом я посмотрел на участкового и получил одобрение. Дома мужчина несколько раз выхватывал охотничий нож и втыкал его в разделочную доску. Позже я сумел разговорить его, чем он живёт и какие цели в жизни видит. Потом мы пошли к ненцам, их жилища были в неухоженном состоянии. Там пили все: и женщины, и мужчины. Это влечёт за собой безпорядочные связи; как результат, детей отдают в интернат. На улице встретились трое мальчишек, куривших тайком. Я поинтересовался, сколько им лет: 7, 8 и 10. Все они были из интерната.
Пьянство в таких посёлках можно снизить только под контролем местной администрации. Нужен запрет на поставки алкоголя вездеходами в магазины».
Иеромонах Евфимий (Гончаров) (Красноярский край) рассказывает: «У нас очень много суицидов среди молодёжи. Однажды парень на воротах храма повесился. У коренных народов к этому склонность. Я считаю, сказывается отсутствие родителей. При нашей системе образования, когда детей кочевых народов из семей забирают в интернат, ребенок лишён родительской любви и внимания. Как следствие – дети стали жестокими. У долганина не может быть неуважительного отношения к природе. А сейчас среди долган браконьерство появилось: оленя убивают и берут только самое ценное – язык и панты. Нужно менять систему интернатского воспитания. Изжила она себя, вредоносной стала. Разрушает устои долганского народа».
Епископ Нарьян-Марский и Мезенский Иаков сетует: «У епархии нет ни средств передвижения, ни финансовых возможностей: билет в отдалённое село стоит больше, чем билет из Нарьян-Мара в Москву. Нельзя провезти более 20 кг, а ведь нужно взять, кроме самого необходимого для священника, и литературу. Почему-то у сектантов есть снегоходы для регулярных “набегов”, а у нас нет ничего».
Также священники призывают на Север миссионеров-мирян. Поговорить о религии, культуре, получить позитивный опыт межнационального общения.
Иерей Андрей Бондарев размышляет: «Может быть, собрать миссионерскую группу и просто приехать на неделю, увидеть этих детей тундры, этих несчастных кочевников, которые сегодня приобщаются к русской культуре – к сожалению, не с лучшей её стороны, начинают брать худшее: выбирают местом встречи алкогольный магазин, вместо того чтобы встретиться со священником, познакомиться с русской литературой, какими-то духовными явлениями. Этим людям очень важно сегодня показать, что Россия – это нечто большее, чем добыча нефти и газа на Крайнем Севере. Показать, что Россия не только использует Крайний Север, но что Россия – это и большое христианское сердце, не безразличное, не равнодушное, но способное обнять и поделиться любовью».
Марина Васильевна
Струков