Олег Бедула - Три случая в Самарской епархии

 

... Андрей улыбнулся и ответил: «Я – православный христианин, со мной теперь ангел-хранитель».

 

«Вашу просьбу выполнили»

Летом 2004 года для одной из православных газет я готовил очерк о старосте Вознесенского собора Самары Савине Андрее Андреевиче – фронтовике, прослужившем секретарём сначала Оренбургской, а затем Куйбышевской епархий в общей сложности 47 лет.
– Труднее всего было строить отношения с уполномоченными, – вспоминал Савин. – Это были безжалостные к Церкви, к верующим люди …

В числе уполномоченных Андрей Андреевич, помню, назвал имя Ивана Климова. В то время бывший уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви полковник в отставке Иван Никифорович Климов являлся почётным председателем Самарского областного комитета ветеранов войны и труда. В 2004 году ему исполнилось 86 лет. Это был без преувеличений легендарный человек. Одних только орденов и медалей у него было больше тридцати. В Самаре на параде Победы он всегда шёл во главе колонны ветеранов с Боевым Красным знаменем. В 2001 году вышла его книга «В строю победителей». Трудно было поверить, что этот очень жизнерадостный седой фронтовик-ветеран совсем недавно мучил людей только за то, что они верили в Господа Иисуса Христа.

В рабочем блокноте у меня оказался его телефон. Позвонил.
– Как же, Андрея Андреевича помню, – радостно ответил он. – Что могу о нём сказать? Казался он мне замкнутым, но конфликтов у нас не было. Дело он своё знал, знал и действующие в то время законы. Вспоминаю, что архиепископ Иван Матвеевич Снычёв и его секретарь Андрей Андреевич Савин были награждены медалью «За укрепление Советского фонда мира». Могу рассказать и о таком любопытном случае.

Как-то выдалось очень жаркое лето, урожай на полях погибал. Область сильно волновалась. Тогда я позвонил Ивану Матвеевичу и полушутливо-полусерьёзно попросил: «Обратитесь к вашему высшему руководителю, пусть пошлёт на область дожди».

«Хорошо, попросим», – серьёзно ответил владыка Иоанн.
Через день пошли обильные дожди и урожай был спасён. Из епархии мне звонят: «Вашу просьбу выполнили».

На следующий год, наоборот, дожди заливали область, и урожай вновь оказался под угрозой. Снова звоню Снычёву и снова прошу его походатайствовать перед своим высоким начальством. На второй день дожди прекратились. И опять из епархии звонок: «Вашу просьбу выполнили».
– Иван Никифорович, после таких потрясающих случаев, подтверждающих бытие Божие, вы, конечно, уверовали? – не удержался я от вопроса.
– Если бы Бог был, Его бы давно нашли, – убеждённо ответил Климов.
Атеист Климов не уверовал в Бога. Но после его доклада в Москву из ЦК КПСС приехал инструктор. Высоко-
поставленный партийный функционер долго беседовал с архиепископом Иоанном. Содержание беседы осталось неизвестным.

Случай на Поджабном

Остров Поджабный расположен на Волге напротив Самары. Это любимое место отдыха многих самарцев. Сюда постоянно ездят грибники, рыбаки. Летом здесь шумно, зато зимой тишина и покой, а из людей лишь немногочис-ленные жильцы нескольких домов да охрана базы отдыха Минобороны. Вот из-за этой тишины и стал долгожителем Поджабного Флавиан Николаевич Смирнов, майор в отставке. Чтобы иметь здесь свой угол, он нанялся охранять лодочную станцию на берегу озера Песчаного.

Это время тишины и покоя стало для Смирнова временем осмысления жизни. Здесь он пришёл к православной вере, окреп в своих религиозных убеждениях. В его домике появились иконы, свечи. Зазвучала здесь и молитва.

Как-то в летнюю пору его позвали в шумную мужскую компанию, расположившуюся на берегу Волги. Пригласили к столу, налили стакан водки.

Пить он наотрез отказался. И сразу на приветливые лица мужчин набежала тень. Разговор осёкся. Повисло тягостное молчание.
– Не хочешь выпить, значит, не уважаешь, – тихо произнёс Александр Н., недавно освободившийся из колонии строгого режима, и его сильные руки сжали полупустую бутылку. – Вижу, не нравимся мы тебе. Потому, наверное, не нравимся, что мы без крестов, как у тебя.
И он неприязненно сощурился на нательный крестик Смирнова.
– Ты, значит, умней нас, в Бога веришь, – наливался злостью Александр. – Поумнел, видно, сидя на острове. Может, снимешь крест да будешь как все – без претензий на оригинальность? Тогда и выпить будет легче. Так как? – закончил он с явными угрозами в голосе.
И сразу вся компания заговорила – зло, раздражённо. К крестику потянулась чья-то рука. Посыпалась отборная матерщина. Тогда Флавиан Николаевич резко поднялся и сказал, что уходит.
– Да ты погоди, – уже примирительно произнёс Александр. – Ты ведь, Флавиан Николаевич, если разобраться – нормальный мужик, если без веры своей. Ну на что тебе этот сувенир на груди? От чего он тебя спасает?
Неожиданная и страшная мысль пришла ему в голову. Пружинисто поднявшись, Александр окинул взглядом своё загорелое, мускулистое тело, поиграл бицепсами и произнёс: 
– Вот ты скажи, Флавиан Николаевич, что нам сделает Бог за сегодняшний нехристианский разговор? Ведь ты, наверное, думаешь, что мы вот теперь болеть начнём, несчастья обрушатся на наши головы? И что я пострадаю больше всех? Вот чтобы ты больше так не думал, я сейчас разбегусь и нырну в Волгу. А вы все посмотрите, случится ли со мной что-нибудь плохое по воле Бога твоего.
В компании кто-то крепко ругнулся, кто-то нервно засмеялся. Злая уверенность, с которой был сделан этот вызов, понравилась многим. На Смирнова поглядывали уже с усмешкой.

В следующую минуту вожак компании решительно направился к Волге. У кромки берега оттолкнулся и, описав красивую дугу, без всплеска ушёл под воду. Прошла секунда, другая, третья… На шестой секунде он вынырнул, помахал рукой и энергично подплыл к берегу.
– Вот видишь, Флавиан Николаевич, а ты, наверное, думал, что я буду сомов кормить, – покровительственно похлопал его по плечу бывший зэк. – Так что вера твоя от невежества, а ещё говорят, что ты военным был, коммунистом.

Александр, словно брезгуя, отвернулся от Смирнова и, не оглядываясь, пошёл по тропинке уверенной и твёрдой походкой. Пройдя метров десять, он неожиданно остановился, вскрикнул, схватился за сердце и повалился в траву. Сразу растерявшиеся собутыльники испуганно закричали и забегали вокруг неподвижного тела. На Смирнова никто уже не обращал внимания.
Через полчаса случайно оказавшийся среди отдыхающих врач, осмотрев Александра Н., только развёл руками. Причину остановки сердца врачи установить так и не смогли.

«Со мной теперь ангел-хранитель»

Эта невероятная история началась 17 марта 2007 года, вскоре после катастрофы самолёта Ту-134 в самарском аэропорту Курумоч, следовавшим рейсом UT-471 по маршруту Сургут – Самара – Белгород. Тогда погибло 6 человек из 57 находившихся на борту. 27 человек были госпитализированы.

В числе пострадавших был и 47-летний житель Сургута Андрей Гаан. Его в числе других искалеченных пассажиров привезли в Самарскую областную клиническую больницу. Тело Андрея было в кровоподтёках и ссадинах, но сильнее всего болела челюсть. Говорить он не мог и только показывал врачам на своё опухшее, отёчное лицо. Как оказалось, челюсть была сломана. Вскоре Андрею была сделана сложнейшая операция, после которой больного перевели в реанимационную палату.

…За окном сгущались сумерки. Больница затихала. В палатах выключали свет.
«Эта ночь перевернула всю мою жизнь», – скажет утром потрясённый Андрей Гаан главврачу больницы и священнику протоиерею Николаю Филеву.
Он не спал, в который уже раз мысленно прокручивая в памяти страшную трагедию. Вот самолёт идёт на снижение. Почему-то касается земли в ста метрах от взлётно-посадочной полосы. При движении по грунту сразу подломилась стойка левого шасси, затем произошло частичное разрушение фюзеляжа, после чего самолёт перевернулся. Машина по инерции продолжала двигаться по земле, на ходу теряя части фюзеляжа. Потом корпус развалился на несколько частей, в одной из которых начался пожар…
Гаан уже почти было выбрался из горящего самолёта, но оглянулся и увидел безпомощно лежащую женщину с ребёнком. Вернулся. Схватил живого мальчугана и спустился с ним на землю.
От этих воспоминаний его отвлёк усиливающийся шум. Присмотревшись, он стал различать некие отвратительные существа, возникающие из воздуха и быстро заполняющие реанимационную палату. Протёр глаза. Царапнул руку. Пришельцы злобно усмехнулись и направились в его сторону… 
Он на всю жизнь запомнил эти горящие ненавистью глаза и сатанинский хохот. Затрепетала от ужаса душа, волосы на голове поднялись дыбом, а в голове прозвучало: «Это – бесы!».
Из святоотеческой православной литературы известно, что бесы нередко являются людям, как правило, перед смертью – запугивая, деморализуя, злорадствуя. Падшие ангелы стараются лишить умирающего последней надежды на Божие милосердие, открывая человеку все его согрешения и заявляя, что такому грешнику место только в аду. От одного вида бесов человек может сойти с ума.
Нечто подобное пережил ночью и Андрей Гаан. На следующее утро он пришёл в больничный храм и с порога заявил: «Меня всю ночь бороли бесы. Это очень страшно. Скорее покрестите!»

– Андрей был необычайно взволнован, – вспоминает помощница настоятеля госпитального храма в честь преподобной Елизаветы Феодоровны Любовь Саврасова. – Мы с батюшкой сразу стали готовить всё необходимое к таинству.

Тем временем Андрей выбрал в церковной лавке большой нательный крестик. Протоиерей Николай Филев рассказу о бесах ничуть не удивился, заметил лишь, что в данной ситуации Андрей принял самое верное решение. Затем батюшка рассказал о значении предстоящего таинства.
– Грешить больше не буду. Ни в чём. Никогда, – волнуясь, заявил перед купелью Андрей Гаан.
Крещение прошло по полному чину.
– Я поздравил воина Христова с замечательным событием в его жизни и вручил на память икону его Небесного Покровителя – святого апостола Андрея Первозванного и молитвослов, – рассказывал мне отец Николай.

Через несколько дней Андрей Гаан был выписан из больницы и сразу улетел в Сургут. К тому времени он уже выучил на память молитвы «Отче Наш» и «Богородицу». Перед вылетом его спросили, не боится ли он лететь самолётом? Андрей улыбнулся и ответил: «Я – православный христианин, со мной теперь ангел-хранитель».

Олег Иванович БЕДУЛА,
сотрудник Самарской епархии