Станислав Смирнов - Историю нужно знать

Архив: 

В Рязани появился ещё один монумент – Феликсу Дзержинскому. Стараниями местных властей основатель ВЧК занял почётное место в одном ряду с именитыми жителями земли Рязанской, её гордостью – поэтом Есениным, учёным Циолковским, генералом Скобелевым…

Вообще, увековечить в бронзе энтузиаста красного террора, рьяно воплощавшего в жизнь свою детскую мечту «перебить всех москалей», у нас стало модным. Совсем недавно появился такой же памятник в Кирове (высота 2,6 м). В Москве периодически вспыхивают инициативы по возвращению Феликса на Лубянскую площадь. Помешать этому гражданское общество не в силах. А вот ещё раз напомнить, кем в действительности был Феликс Дзержинский, чем он особенно прославился, можно и нужно.

В историю отец-основатель печально известных органов ВЧК-ОГПУ-НКВД вписан, без преувеличения, кровавыми буквами. Как безжалостный палач, организатор страшного «красного террора», маниакальный убийца миллионов наших соотечественников.

Дзержинскому было около 40 лет, когда он возглавил ВЧК – Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией. К этому возрасту потомок польских шляхтичей успел провести в тюрьмах и ссылках более десятка лет. Половину сознательной жизни!

После Октябрьского переворота и захвата власти большевиками в Дзержинском взыграли все приобретённые в юности пороки и худшие человеческие страсти – злоба, месть и кровожадность.

«Право расстрела для ВЧК чрезвычайно важно», – не уставал повторять Дзержинский. Речь, конечно, о расстрелах без суда и следствия, включая расстрелы мирных и случайных заложников. «ЧК не суд, ЧК – защита революции. ЧК должна защищать революцию и побеждать врага, даже если меч её при этом случайно упадёт на головы невинных». Это тоже его слова. 

Сохранились личные воспоминания о Дзержинском современников. Вот свидетельство философа Николая Бердяева: «Это был фанатик. По его глазам, он производил впечатление человека одержимого. В нём было что-то жуткое...».

В архивах хранится протокол заседания ВЧК от 26.02.1918, на котором обсуждался поступок Дзержинского – убийство из револьвера прямо в служебном кабинете надерзившего ему революционного матроса.

Этот тезис – уничтожения врагов не посредством правосудия и с соблюдением правовых норм, а огулом, массово, по классовому или служебному признаку – станет главным партии большевиков и её вооружённого отряда, ВЧК.

Ближайший помощник Дзержинского, латыш Мартын Лацис, наставлял чекистов: «Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, – к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом – смысл и сущность красного террора».

Архивы сохранили множество приказов, телеграмм, директив лидера большевиков Ленина с требованиями «взять заложников», «навести массовый террор», «расстрелять», «повесить, непременно повесить» и т. п.

И все эти директивы неуклонно выполнялись. Прежде всего – ведомством Дзержинского. Вот когда сбылась розовая мечта его детства – «перебить москалей».

Весьма важным Феликс Эдмундович считал комплектование кадров ВЧК. История оставила нам массу свидетельств о многочисленных сотрудниках чрезвычаек – отъявленных уголовниках и садистах. «Армия чудовищ» нужна была для исполнения преступных приказов и реализации преступной политики.

Писатель русского зарубежья Роман Гуль писал: «Дзержинский взломал общественную преисподнюю, выпустив в ВЧК армию патологических и уголовных субъектов. Он прекрасно понимал жуткую силу своей армии. Но желая расстрелами в затылок создавать немедленный коммунизм, Дзержинский уже в 1918 году стремительно раскинул по необъятной России кровавую сеть чрезвычаек: губернские, уездные, городские, волостные, сельские, транспортные, фронтовые, железнодорожные, фабричные, прибавив к ним «военно-революционные трибуналы», «особые отделы», «чрезвычайные штабы», «карательные отряды». Создание лживого мифа о кристально чистых и честных чекистах, о пламенном борце за народное счастье Дзержинском началось с первых дней после образования ВЧК. Участвовали в этом весь большевистский агитпроп, и вожди партии, и сами кромешники из ЧК.

После смерти Дзержинского в 1926 году миф перерос в культ: «Начались коммунистические славословия в обязательно-елейном тоне и причитания плакальщиков в честь умершего вождя, – пишет Гуль. – Тут были фальшь, но тут была и искренность».

Всё это в далёком прошлом. А сегодня? Для чего понадобилось реанимировать культ Железного Феликса, основанный на лжи? Ведь не думают же рязанские (и не только) ветераны ГБ всерьёз, что стоит истукану Дзержинского вернуться на городские площади, как в стране, словно по щучьему веленью, воцарятся закон и порядок? Исчезнет коррупция в рядах чиновников и полицейских. Ничего подобного, конечно же, не случится. А добиться этого можно и без сомнительных заклинаний духов из тени кровавого прошлого.

Историю нужно знать, её забвение грозит повторением худших её страниц. Но может быть, стоит поступить, как в своё время сделали москвичи, отправив Железного Феликса с Лубянской площади в парк «Музеон»? Думаю, это самый разумный подход к прошлому и настоящему.

Станислав Александрович 
СМИРНОВ