Протоиерей Александр Шаргунов - Путь славы

Архив: 

 

 

13 МАЯ –день убиения иерея Игоря Розина

 

 

Вышла книга об убиенном в 2001 году в Тырныаузе (Кабардино-Балкария) священнике Игоре Розине «В руки Твои, Господи». Автор Анастасия Рахлина, постоянный автор «Русского Дома», подробно осветила весь жизненный путь новомученика.

В жизни отца Игоря сменились две эпохи: советский «безбожный рай», бурно развивающийся индустриальный город энтузиастов и время перестройки – развал горного комбината, полная разруха, вооружённые столкновения, агрессия против русских. Но главное – две эпохи его духовной жизни: жизнь честного, мужественного человека, самоотверженно служащего людям, но не знающего Бога, и жизнь после принятия крещения и обретения глубокой веры. На двух фотографиях отца Игоря – до и после священства – мы видим совершенно разных людей. Автор пишет о духовном преображении. Это слово от частого употребления лишено сакрального смысла, но здесь речь идёт в прямом смысле о прикосновении к благодатным глубинам жизни.

Путь к вере у Игоря Розина был непростым. Закончил Горно-металлургический институт, работал на Тырныаузском комбинате. Был превосходным альпинистом, добровольно работал спасателем в горах. Его жена раньше пришла к вере, крестила детей и ездила с ними в храм каждое воскресенье на службу за сотню километров, а он оставался в стороне. К Богу он обратился во время серьёзной болезни своего любимого младшего сына Андрюши. Именно с Андреем были связаны важные события, приведшие его отца не только ко крещению, но и к священству, и к мученичеству. Ночуя в машине около больницы, куда он привёз больного сынишку, Игорь испытал сильное бесовское нападение. «Господи, если Ты есть, помоги мне!» – взмолился Игорь. На небе явился сияющий Крест, и бесы отступили.

Приняв крещение и начав воцерковляться, Игорь стал усердно учиться Христову смирению. Будучи человеком властным, сильным и гордым, он старался обуздывать свой нрав в любых обстоятельствах, даже в общении с местными бандитами. Преодолевая сильные боли в спине, старался выстаивать долгие службы, соблюдать посты. Отсекал свою страсть к горам. Постепенно менялась жизнь в семье, менялся круг общения. Многие знакомые были поражены переменой, произошедшей с ним. Вот слова бывшей соседки, некогда сетовавшей на суровый розинский нрав: «У него во взгляде появилась христианская любовь». Когда Игорь обрёл духовника, то стал оказывать ему истинно монашеское послушание. Потом, будучи уже священником, отец Игорь говорил своим чадам: «А ты живи и слушайся, знаешь, как жить легко по послушанию! Я вот на себе опробовал. И ты попробуй».

Началось восхождение и в церковном служении. Клиросное послушание, прислуживание в алтаре и наконец – принятие священства. В Тырныаузе уже несколько лет существовала православная община, но не было священника – никто не хотел ехать в оказавшийся после развала СССР приграничным город, впитавший в себя испарения чеченских войн и других кавказских конфликтов. Игорю предложили подумать о рукоположении. Думал он долго – около полугода. Ради этого призвания ему пришлось бы оставить всё – жизнь предстояла новая, а ему уже за сорок. Также его смущало то, что служить придётся в окружении тех, кто знал его много лет в другом качестве. Но выбор состоялся, и он принял священство в 1999 году.

Первую литургию на своём приходе отец Игорь служил на Успение Пресвятой Богородицы. Читая о том, в каких условиях существовал этот приход, вспоминаются времена первых христиан – окружение враждебно настроенных иноверцев, исключительная бедность и при этом необыкновенная радость и горение духа послужить Богу. Помещение для храма выделили в старом бараке без окон и дверей, с прогнившим полом. Вместо иконостаса – шторка с прикреплёнными бумажными иконами. На клиросе трое: регент – десятилетняя дочь батюшки Саша, матушка Екатерина и одна старая бабушка. Семилетний сын Андрей прислуживает в алтаре. «Это был словно рай на земле», – рассказывает матушка Екатерина о первом времени служении батюшки. Время стремительного духовного его роста и необыкновенной благодати Божией.

Храм стал для многих родным домом. В приходе появляется молодой человек Андрей – будущий иеромонах Игорь (Васильев), духовный сын батюшки, который после его убиения заступит на его место. Вот его впечатления о первой исповеди у отца Игоря: «Я увидел человека, который делает что-то настолько настоящее и правильное, что за ним нужно идти не раздумывая». Одна прихожанка, крещённая отцом Игорем крымская татарка, спросила как-то, что для него сейчас главное в жизни и в вере? Он ответил: «Учусь видеть во всём волю Божию». Отец Игорь очень тяжело переносил исповеди, каждый раз буквально болел после них – так он переживал и молился за всех.

Во всём, что касалось богослужения, он был строг и не терпел небрежения. Прихожане рассказывают, как они единственный раз увидели батюшку в гневе во время литургии. Пели «Херувимскую», а в храме стоял шумок – кто-то шептался, кто-то шуршал пакетом. Вдруг батюшка выходит из алтаря весь белый: «Как вы можете болтать? Вы молиться должны! Сейчас происходит то, что вам не дано увидеть, так хоть почувствуйте это! Сами не молитесь и мне не даёте!»
За своё короткое священническое служение он не пропустил ни одной воскресной и праздничной службы. Даже когда его любимый младший сын Андрей умирал в больнице, обожжённый огнем, он поспешил в храм служить всенощную праздника Усекновения главы Иоанна Предтечи.

После смерти сына наступит новый, последний период жизни отца Игоря. Это будет его Великий пост, длившийся восемь месяцев. Время духовного возмужания и подготовки к своей собственной Гефсимании и Голгофе. Разлука с сыном стала для него вехой – всё мирское потеряло всякий смысл. Он жил только богослужениями. А над городом сгущались тучи. Обстановка нагнеталась, было очень тяжело. Русские уезжали. Отцу Игорю тоже предложили эмигрировать. Он сказал: «Никуда я не поеду. Я здесь родился. Свой выбор сделал и останусь верным Христу, здесь, на этом месте».

«Ну что, поп? Взять бы тебя за косичку, да и голову отрезать», – прозвучал однажды ему в спину голос из машины с тонированными стеклами. Это был как отголосок его давнего, ещё до крещения, сна, предвозвестившего его смерть. «Я знаю, что меня убьют! Меня убьют, как Грибоедова. Зарежут», – сказал он, проснувшись, жене. Приближалась смерть отца Игоря. Как-то в храм ввалился какой-то пьяный, повторяя одно и то же: «Они убить его хотят».

Последний раз батюшка праздновал Светлое Христово Воскресение, а людей пришло очень мало. Это стало для отца Игоря самым большим испытанием. После службы батюшка остался один в пономарке, присел на стул. «Что же ты, как с креста снятый? Нельзя так, ты должен радостный быть, это же Пасха!» – сказала матушка. Он посмотрел скорбно и внимательно, молча встал и пошёл за праздничный стол – к людям. Отец Игорь выходил на прямую дорогу к своему мученичеству, а вокруг него кипела жизнь со своими заботами.

В день Георгия Победоносца, на престольный праздник, пришёл в храм тот человек. «Нужно поговорить». – «Не сегодня. Видишь, сколько народу. Приходи через неделю». Сам батюшка назначил день своей смерти. В последние несколько недель жизни главной темой проповедей отца Игоря стала смерть. Он готовил прихожан и прощался с ними. В это время приехал духовник батюшки, отец Вячеслав, и отец Игорь сподобился редкого дара самой глубокой, какая только могла быть у него, исповеди. Больше всего его мучило сомнение в своих силах, сможет ли он выстоять и принять смерть достойно. Близкие чувствовали безмерную скорбь, которая охватила батюшку, но не могли понять её причин.

Последняя служба отца Игоря пришлась на память святителя Игнатия (Брянчанинова), епископа Кавказского, которого он особенно почитал. При любой возможности вся его семья ездила к мощам святителя. Из всех книг отец Игорь более всего ценил именно его наставления. Он постоянно размышлял над словами святителя: «Есть много ведущих Бога и угодных Богу по свидетельству человеческому, но трудно найти засвидетельствованного Богом Боговедца и Богочтеца». И ему всё яснее открывалось, почему все святые отцы говорят, что священство – это добровольное мученичество.

После литургии он поехал причащать больную прихожанку, а когда вернулся в храм, его уже поджидал там убийца. Батюшка пригласил его для разговора в пономарку, где тот и напал на него с ножом. Отец Игорь был человеком очень сильным физически и мог бы оказать сопротивление. Но он преодолел это искушение, вспоминая, может быть, в этот момент преподобного Серафима Саровского, в день памяти которого была его диаконская хиротония. Когда на преподобного напали разбойники, могучий старец бросил топор к их ногам и сказал: «Делайте что хотите». И может быть, тогда рядом с отцом Игорем были святые страстотерпцы благоверные князья Борис и Глеб, первые прославленные русские святые. Мы никогда не узнаем об этом, но несомненно одно: ему дана была благодать приобщиться силе Креста Христова. «Я попа убил! В рай теперь пойду за это», – сказал убийца, сам явившись в милицию.

Вот свидетельство алтарника Андрея, прибежавшего в храм, когда душа отца Игоря только-только отошла: «Он был похож на страдающего Христа – на закланного Агн-ца. Я, наверное, никогда не забуду запах крови мученической. Особый какой-то… Вся злоба, которая была во мне, сменилась ощущением какого-то торжества». Крови было очень много – она стекала по полу, и большая часть затекла под крещенскую купель, находившуюся в пономарке. Также кровью были залиты кассеты с проповедями о царственных мучениках, которые были с отцом Игорем во время убийства.

Жизнь и мученическая смерть – это проповедь, обращённая прежде всего к Церкви: напоминание нам о том, что в центре нашей жизни всегда был и есть и должен быть Крест Христов. Мученики не случайно изображаются держащими Крест. Без Креста Церковь просто не существует. Крест – это средоточие всех тайн Церкви, всех догматов, всех благословений, всей любви спасительной, которую имеет Христос к миру. Церковь без Креста – это пустое обрядоверие, где нет ни истины, ни правды, ни покаяния, ни спасения, ни святости.

Вот поэтому в наши времена, когда зло прямо на глазах действительно раскрывается до конца, почитание мучеников особенно важно. Хотелось бы напомнить слово древних отцов: кто не почитает современных ему святых, тот не может почитать и святости вообще, тот не почитает и Самого Христа. Отсутствие реакции на зло, которое сегодня совершается в мире, и невидение подвига наших новейших мучеников – это явления одного порядка. Церковь с особенным вниманием должна отнестись к проблеме прославления сегодня явленных мучеников и исповедников Российских.

Протоиерей 
Александр ШАРГУНОВ