Архив:
XXI век будет веком противоборства США и Китая. Где тёмная сторона глобализации? Почему Детройт лежит в руинах. Китайский бизнес контролирует более 80 % экономик стран Юго-Восточной Азии. Китай заставляет США менять свой внешнеполитический курс. Эти и другие темы – в беседе главного редактора журнала «Русский Дом» Александра Николаевича КРУТОВА и научного сотрудника Центра евроатлантических и оборонных исследований РИСИ Константина Владимировича БЛОХИНА.
– Константин Владимирович, недавно стало известно, что лидеры стран АТЭС, Тихоокеанского партнёрства, решили продлить до 2020 года мораторий на протекционистские меры и оставить, сохранить открытость рынков своих стран. А вот новоизбранный президент Трамп считает, что США должны выйти из этой организации, из этого партнёрства. Но если так, то тогда ведь США потеряют возможность определять правила торговли в этом регионе?
– Дело в том, что Дональд Трамп принадлежит к течению консерваторов, то есть к традиционным консерваторам, палеоконсерваторам, которые являются сторонниками изоляционизма. И вообще победа Дональда Трампа на президентских выборах стала возможной не только благодаря такой его харизме, его нетривиальному подходу к решению проблем, но и краху идей либерального интервенционизма и различных неоконсервативных фантазий.
По поводу становления нового мирового порядка под главенством США, известном как Pax Americana. США столкнулись с так называемой тёмной стороной глобализации. Идея о том, что стратегически выгодно размещать производственные мощности, предположим, в странах Азии с дешёвой рабочей силой, была очень популярной в 60–70 годах. И поддерживалась такими теоретиками, как Бжезинский, в первую очередь, и Киссинджер. Но что в итоге мы видим? Сейчас американские стратеги озадачились вопросом: а что будет, если завтра война с Китаем? Америка будет зависима от производственных мощностей Китая, где размещены американские заводы.
– Это почти всё производство...
– Совершенно верно. Это означает потерю рабочей силы. Ведь не секрет, что сейчас индустриальное сердце Америки – город Детройт – находится в руинах. А ведь в 2010 году всерьёз обсуждался вопрос об уничтожении четверти городских зданий и использовании их под пашню. Глобализация, которая после коллапса Советского Союза играла на руку только Соединённым Штатам, сейчас породила эти негативные последствия. Негативные прежде всего для Америки.
– И это понимание, что глобализация породила негативные последствия для США, присуще только Дональду Трампу или и его противникам, тем же демократам?
– Здесь, безусловно, есть разница между демократами и палеоконсерваторами-республиканцами. Республиканская партия – самая большая, она называется Большая Старая Партия, куда входят различные течения. Если бы выиграла Хиллари Клинтон, она бы, конечно, продолжила курс Оба-мы по выстраиванию Транстихоокеанского партнёрства. Дело в том, что политический класс Соединённых Штатов совершенно оторван от традиционной Америки. Он, можно сказать, космополитичен, существует сам по себе. Американский бизнес уже нельзя считать сугубо американским. Он размещён по всей планете, функционируя там, где ему выгодно, а не там, где важно для Америки. И это понимают силы, стоящие за Трампом.
– Но разве демократы-космополиты не задаются вопросом: а что, если завтра война с Китаем?
– Отчасти, может быть, есть убеждения потому, что они смогут подкупить китайскую элиту.
– То есть они рассчитывают на то, что Китай сам изнутри будет ослаблять себя?
– Да, ослаблять себя. По крайней мере, в экспертном сообществе уже считается данностью, что нынешний XXI век будет веком противоборства между главными гигантами – Соединёнными Штатами Америки и Китайской Народной Республикой.
– Хорошо. Дональд Трамп сказал: мы выходим из Транстихоокеанского партнёрства, нам оно не нужно; будем возвращать наши производства назад в Америку, чтобы у нас были рабочие места и чтобы американцы вспомнили о том, что такое настоящая Америка, та Америка, ради которой строилось такое великое государство. Предположим, если американцы выходят из Транстихоокеанского партнёрства, то оно или разваливается, или его на свою сторону берёт Китай.
– Да.
– И он уже сам будет определять правила и ценности торговли в этом партнёрстве.
– Экономика Китая развивается семимильными шагами, и сдержать её будет довольно проблематично. Уже сейчас Соединённые Штаты не являются экономическим лидером.
– Но если США перенесут к себе производство, хотя бы большую часть промышленного производства, назад в Америку, то разве это не скажется на экономической деятельности Китая?
– Конечно же, это ударит по Китаю, и ударит сильно. Но Китай, без сомнения, преодолеет этот удар, так как его внутренний рынок – это полтора миллиарда человек. У Китая очень сильные позиции во всей Юго-Восточной Азии. Китайские бизнесмены, например, известный Хуа Цао, контролируют от 80 до 90 % экономик стран Юго-Восточной Азии: Вьетнам, Таиланд, Сингапур.
– Что касается России, то её влияние на экономику этого региона невелико. Ну, что мы обычно туда поставляем: оружие и в какой-то степени энергетику. Но вот вопрос: что делать России в таком случае, на чью сторону становиться?
– На данный момент именно Китай является нашим стратегическим партнёром.
– Но, как вы сказали, XXI век – это век противобор-ства Китая и США. Значит, в этом случае главное будет зависеть от того, на чью сторону станет Россия? Кто больше её привлечёт, кто будет более притягателен для России: Соединённые Штаты или Китай.
– Для России необходимо не занимать конкретно чью-то сторону. Лучше даже отчасти дистанцироваться. Как в связке с Китаем, так и в связке с США Россия будет играть роль младшего партнёра. И ценность России будет в нейтралитете. Нужно выстроить свой внешнеполитический курс в таком русле, чтобы американская и китайская дипломатии были направлены на борьбу за Россию, за её дипломатическую поддержку. И, как говорят, ласковый телёнок двух маток сосёт, нам, безусловно, нужно, как с Америкой, так и с Китаем развивать это сотрудничество. Вполне возможно, к этому геополитическому треугольнику добавится и Япония.
– А зачем это нужно Японии?
– Так как Япония тоже понимает свою уязвимость и со стороны Китая, и свою уязвимость от помощи Соединённых Штатов. Проблема в том, что США далеко, а Китай и Россия рядом. Поэтому здесь можно ожидать подвижек в российско-японских отношениях. Россия, чтобы повысить свою стратегическую ценность, должна стать сильной и интересной для партнёров. А не как ранее, когда Россию рассматривали как придаток, как источник дешёвых углеводородов. И поэтому необходимо повышать свою обороноспособность и экономическую мощь.
– Не случайно в своём последнем, так сказать, слове бывший президент Обама уже перенёс Россию из статуса региональной страны в статус супер-державы. Это тоже о чём-то говорит. И демократы, и консерваторы в Америке пересматривают своё отношение к России.
– Вполне возможно, что в российско-американских отношениях можно ожидать некоего потепления, которое, в первую очередь, связано даже не со взглядами Трампа, каким бы он ни был. Трамп – он же не филантроп и не пацифист, он делец и бизнесмен.
В силу своего возвышения именно Китай заставляет Соединённые Штаты пересматривать свой внешнеполитический курс. Предыдущие ошибки Обамы показали, что Соединённые Штаты подталкивают Россию и Китай на альянс между собой. А ведь вспомним, что именно это было главным геополитическим страхом Соединённых Штатов во время холодной войны.
Всё будет зависеть от нашей российской дипломатии, как она в этих быстро меняющихся условиях сможет приспособиться к такому миру. Сейчас экономика США является номером два после китайской. Этот разрыв между экономикой США и Китая будет только возрастать. Так, по подсчётам авторитетной организации Фонда Карнеги, в 2040 году ВВП Китая будет в два раза превышать ВВП США. Центр силы Запада переместился в Юго-Восточную Азию.
– Остаётся резюмировать, что России потребуется очень много усилий и в дипломатии, и в экономике, и в политике для того, чтобы не только сохранить себя как могущественную державу, но и влиять на те или иные события в мировой истории.