Европейско-русская война

25 июня 1812 года - 195 лет назад армия Наполеона вторглась в пределы России. Началась Отечественная война 1812 года

В России войну ждали, но до последнего дня верили, что она не начнётся. За пять лет до этого, в июне 1807 года, в Тильзите был заключён мирный договор; Наполеон и Александр I поклялись в вечной дружбе и с того времени всегда обменивались наилюбезнейшими письмами, обращаясь в них друг к другу словами: "Государь брат мой…" В мае 1809 года Россия присоединилась к торговой блокаде Англии, чего Бонапарт требовал от всех своих союзников. Царское правительство шло на многие уступки. В случае войны между Францией и Австрией русский Царь обязался воевать на стороне Наполеона.

А Наполеон тем временем все эти пять лет тщательно продумывал план войны против России. Он привлёк на свою сторону Пруссию, а затем и саму разгромленную им под Ваграмом Австрию, разведясь с императрицей Жозефиной и женившись на дочери австрийского императора Марии-Луизе. Бонапарт продолжал слать Александру письма, полные нежности и дружелюбия, но уже с конца 1811 года он стал стремительно готовиться к войне против России.

В истории тех времён войны всегда назывались "австро-французская", "франко-прусская", "русско-турецкая" и т. п. И только о войне 1812 года мы никогда не скажем "франко-русская" или "русско-французская". Почему? Потому что это было противостояние России и всей Европы, новый крестовый поход против Отечества нашего.

Лев Толстой точно и чётко обозначил многонациональный характер этой войны как войны Запада против России. Вот какими словами начинается третий том его бессмертного романа "Война и мир": "С конца 1811-го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти - миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811-го года стягивались силы России. 12 июня (по Юлианскому календарю, то есть 25 июня по Григорианскому. - А. С.) силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершенно противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие". Толстой нарочито подчёркивает, что не силы наполеоновской Франции, а именно силы Европы вторглись в пределы нашей Родины. И через несколько страниц ещё раз: "Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать".

И, как всегда, именно мы, русские, делали всё возможное для избежания войны. Даже узнав о вторжении и страшно негодуя на коварство Бонапарта, начавшего военные действия без объявления войны, Александр I тотчас пишет Наполеону письмо: "Государь брат мой, вчера я узнал, что, несмотря на добросовестность, с которой я выполнял мои обязательства по отношению к Вашему Величеству, Ваши войска перешли границы России". Оговорив все разногласия и способы их устранения, Александр заканчивает письмо такими словами: "Если в намерения Вашего Величества не входит проливать кровь наших народов и если Вы согласны вывести свои войска с русской территории, я буду считать, что всё происшедшее не имело места, и достижение договоренности между нами будет ещё возможно. В противном случае Ваше Величество вынудит меня видеть в Вас лишь врага, чьи действия ничем не вызваны с моей стороны. От Вашего Величества зависит избавить человечество от бедствий новой войны".

Но Наполеону не было никакого дела до бедствий человечества, он привык в изобилии проливать кровь, и наш Царь прекрасно понимал это. В день начала войны он находился в Вильно (нынешний Вильнюс), а армии Наполеона перешли границу через Неман в окрестностях Ковно (нынешний Каунас). Между русским и французским императорами лежало расстояние менее чем в сто вёрст. Отправив письмо Наполеону, Александр тотчас пишет "Приказ по Русской армии" - документ, исполненный благородного негодования и уверенности в том, что Господь не оставит Россию и победа будет за нами: "Французский император нападением на войска наши при Ковно открыл первый войну. И так, видя его никакими средствами непреклонного к миру, не остаётся нам ничего иного, как, призвав на помощь свидетеля и защитника правды, всемогущего Творца небес, поставить силы наши противу сил неприятельских. Не нужно мне напоминать вождям, полководцам и воинам нашим о их долге и храбрости. В них издревле течёт громкая победами кровь славян. Воины! Вы защищаете веру, отечество и свободу. Я с вами. На начинающего - Бог".

Вторгшиеся в пределы России войска по тем временам имели небывалую численность и не случайно были названы "Великой армией". Свыше 600 тысяч человек и около полутора тысяч орудий. Собственно французов в "Великой армии" было менее половины. Свыше пятидесяти процентов наполеоновских войск составляли поляки, итальянцы, немцы, австрийцы, голландцы, швейцарцы и далее понемногу - представители самых разных народов Европы. Таким образом, без всякого сомнения, эту войну можно называть не только Отечественной войной 1812 года, но и европейско-русской.

Подлость и коварство Наполеона состояли ещё и в том, что в это время Россия держала огромные свои силы на юге, где ей противостоял грозный соперник - Османская Турция. В дипломатических документах лета 1812 года прежде всего бросается в глаза то, что делам Дунайской армии Чичагова уделяется даже больше внимания, чем наступлению "Великой армии". Заключение мира с Турцией являлось важнейшей задачей. Немалую роль в нём сыграли героические действия великого сербского полководца Георгия Петровича, известного в истории под именем Карагеоргий. В июле 1812 года он выставил своё сорокатысячное войско, чтобы содействовать русскому плану похода в Далмацию, и тем самым помог заставить турок отказаться от новой войны с Россией. В итоге к сентябрю адмирал Павел Васильевич Чичагов уже привёл войска из Молдавии в помощь 3-ей Западной армии генерала Александра Петровича Тормасова.

Тем временем титаническими усилиями русской дипломатии, возглавляемой министром иностранных дел Николаем Петровичем Румянцевым, были достигнуты экстренные союзные договора России с Испанией и Англией, а Швеция, которую Наполеон склонял к нападению на Россию, вступила с нами в мирные переговоры. Таким образом, надежды Бонапарта на то, что с севера его поддержат шведы, а с юга - турки, не оправдались.

До недавнего времени принято было считать, что Александр I испугался Наполеона, мол, всю войну он трусливо отсиживался в Санкт-Петербурге. Это не так. Из Вильно Император проследовал вместе с отступающей русской армией в Белоруссию, затем - в Смоленск. Здесь, узнав о подписании в Эребру мирного договора с Англией, Государь издал свой знаменитый манифест, пылающий ненавистью к врагу и твёрдой решимостью дать ему отпор.

Вот некоторые выдержки из этого красноречивого документа: "Неприятель вступил в пределы наши и продолжает нести оружие свое внутрь России, надеясь силою и соблазнами потрясть спокойствие великой сей державы". "С лукавством в сердце и лестию в устах несет он вечные для ней цепи и оковы. Мы, призвав на помощь Бога, поставляем в преграду ему войска наши, кипящие мужеством попрать, опрокинуть его, и то, что останется неистребленного, согнать с лица земли нашей". "Собранные им разнодержавные силы велики и отважность его требует неусыпного против нее бодрствования". "Да найдет он на каждом шаге верных сынов России, поражающих его всеми средствами и силами, не внимая никаким его лукавствам и обманам. Да встретит он в каждом дворянине Пожарского, в каждом духовном Палицына, в каждом гражданине Минина". "Народ Русский! Храброе потомство храбрых славян! Ты неоднократно сокрушал зубы устремлявшихся на тебя львов и тигров; соединитесь все: со крестом в сердце и с оружием в руках - никакие силы человеческие вас не одолеют".

Слова Александра оправдались. Весь народ встал на защиту своего Отечества. В августе, после падения Смоленска, главнокомандующим русской армии был назначен доблестный ученик великого Суворова - генерал-фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов. Будучи гораздо старше Наполеона, убелённый сединами, он при этом обладал более неординарным военным мышлением, его взгляды на ведение войны оказались более передовыми, нежели у "гениального корсиканца". И народ обожал его, с верою повторяя тотчас придуманную поговорку: "Пришёл Кутузов бить французов". После Бородинского сражения, пожара Москвы и блистательного Тарутинского манёвра, совершённого Кутузовым, началось изгнание "двунадесяти языков" с лица земли нашей.

В итоге получилось так, что Западная Европа, вторгшись в Россию, обрела здесь не славу и наживу, а позор и гибель. Или, как поучительно, просто и весело написал об этом Иван Андреевич Крылов, "волк, думая залезть в овчарню, попал на псарню".