Воры в храме

 В ту ночь отца Палладия скинул с постели отчаянный крик: "Батюшка, стреляй! Бандиты! Грабят!" Подбежав к окну, он увидел, как церковный сторож отбивается от группы нападавших. Священник бросился в заднюю комнату за ружьём.

Ружьё в доме приходского священника отца Палладия появилось после того, как из его церкви злоумышленники, взломав ночью замки, унесли несколько икон. Воровство не было случайным. То из одного, то из другого района доходили известия о кражах церковного имущества. Некоторые храмы обворовывались по два-три раза. Значит, следовало снова ждать незваных гостей. А село стоит среди лесов. С районом нет не только телефонной связи, вообще никакой. До ближайшей железнодорожной станции Санино пешком по лесной дороге больше часа пути. Надеяться не на кого - только на Божию помощь да на себя. Тогда-то и вступил батюшка в общество охотников, хотя охотником никогда не был и ни одной Божией твари за всю свою жизнь не подстрелил. А оружия разного - от газового пистолета до восьмизарядного помпового ружья - накупил для острастки, чтобы отпугнуть лихих людей.

"Гости" ждать себя не заставили. В одну из зимних метельных ночей шестеро вооружённых бандитов вломились в сторожку. Сторож Михаил Гаршин хрястнул топором по блестевшему в темноте предмету. Как оказалось, это был пистолет. И - с криком к дому священника. А батюшка уже палил из форточки в небо. В ответ - залповый огонь. Словом, война да и только. Разбойники, получив отпор, откатились к церкви. А из деревни уже бежали разбуженные стрельбой мужики и бабы, две монашки, спасавшиеся в тихом селе молитвами и постом. Навалились всем миром на одного, второго, догнали и скрутили третьего. Вызванные по телефону из соседнего села милиционеры нашли в лесу и остальных. Батюшка крестился и благодарил Бога, что по милости Его никого не подстрелил.

Случай этот, происшедший в селе Ильинское Киржачского района Владимирской области, когда прихожане во главе с батюшкой сумели отстоять свой храм, пожалуй, единственный в современной истории Русской Православной Церкви, безжалостно обворовываемой не какими-то иноверцами-завоевателями, а своими же соотечественниками, крещёными в младенчестве в православном храме. В любой епархии расскажут вам о разбойных нападениях, живописуя их в жанре самого крутого детектива. Хотя специального учёта, сколько обворовано храмов и что украдено, ни в патриархии, ни в епархиальных управлениях нет.

Признаться, церкви обворовывали и прежде. До революции таких людей называли коклюшниками. Известен случай, когда юродивый Клопского монастыря Михаил, узрев духовным зрением замысел разбойников, не только сорвал его, но и понудил их раскаяться в нём, а иные даже приняли монашество. При большевиках Церковь разоряли власти, потому по фактам кражи икон уполномоченные даже не заводили уголовных дел. Говорили: "Подумаешь, унесли женщину с ребёнком," - так называли икону Богоматери.

Но такого воровства, как теперь, никогда раньше не было.

Воруют всюду. В Москве и Архангельске, в приграничных областях и в Сибири, из сельских церквей и даже монастырей и подворий.

Крадут всё: иконы, церковную утварь, священные сосуды, библии в богатых окладах. В Форосе убили священника из-за денег. В Вязниковском районе Владимирской области злоумышленники связали старосту, пытая её, где находятся деньги и ценности. Обокрали храм Покрова-на-Нерли. И хотя шум, поднятый в СМИ, был несоразмерен масштабам украденного, этот факт ещё раз напомнил о криминальном вторжении в сферу культурных и духовных ценностей России.

Когда я был во Владимире, там как раз раскручивалось очередное дело об ограблении храмов. Секретарь епархиального управления о. Владимир считает, что кражи делаются по заказу неких крупных фирм, вещи в храмах берутся чуть ли не по каталогам и сразу же по цепочке уходят в другие города или за границу. В Новом селе удалось задержать по горячим следам машину с ворами, но икон в ней уже не было.

- Это не хулиганские выходки, а чёткая, планомерная работа профессионалов, - считает он.

До недавнего времени ворованные ценности в основном шли за границу. Нынче замечен обратный поток: в Россию везут картины и иконы, вывезенные эмигрантами ещё первой послереволюционной волны. Сложившийся у нас антикварный рынок позволяет продать их быстрее, а главное, выгоднее, чем на Западе, который уже устал черпать живую воду из нашего духовного родника. Самые высокие цены - в Москве. Сюда, как правило, и стекается уворованное и награбленное. Часть отфильтровывается таможенным контролем, антикварными лавками, аукционными домами, клубами коллекционеров, остальное бесследно растворяется.

Источниками воровской эпидемии, поразившей храмы России, мне называли духовную деградацию общества, прозрачность государственных границ и т.д. Но основная причина в ином. Вкладывать деньги в культурные и духовные ценности выгодно, потому как они не подвластны инфляции и с годами лишь возрастают в цене, а ни у государства, ни у Церкви нет средств эти ценности защитить.

Выход нашли сами батюшки - выход не самый лучший, но другого нет. Особо ценные вещи после службы раздают по домам, а в храмах на ночь оставляют добровольцев из прихожан, которые молитвой и главным образом своим присутствием надеются отпугнуть лихих людей. Имеет место, к сожалению, и беспечность священнослужителей. Творя молитвы и совершая таинства, они забывают о таком рутинном, на их взгляд, деле, как описание находящихся в храме икон и утвари, их фото- и телефиксации, без чего найти пропажу значительно труднее.

...Разбойное нападение на церковь села Ильинское было сорвано благодаря мужеству священника и его прихожан. Отца Палладия наградили медалью. Шестерых похитителей-неудачников упрятали за решетку. Двое оказались жителями Петушинского района, четверо - москвичами. Но как выяснилось, один из них был офицером российской армии, потому дело приняла к рассмотрению областная военная прокуратура, где оно и утонуло.

Содержание номера       Главная страница номера       Начало страницы