Трудно жить в деревне без обреза

 Двадцатичетырёхлетний Славка Кузькин объявился в деревне Палихино Удомельского района несколько лет назад. Две судимости и шлейф неясных слухов о его прежней жизни в Псковской области и Санкт-Петербурге лишь подогревали интерес деревни к новому поселенцу. С виду мужик как мужик. Вместе со всеми ходил на работу. В свободное время копался в огороде. Но у жителей тем временем стали пропадать то вещи, то деньги. Понемногу, но регулярно.

В душах колхозников зашевелились подозрения: уж не Славкиных ли это рук дело? Тем более после каждого такого случая он исчезал из деревни и появлялся лишь спустя несколько дней, как ни в чём не бывало. Но не пойман, как говорится, не вор, а двери настежь, как прежде, в деревне оставлять перестали и из дома надолго старались не отлучаться.

Кражи прекратились, свалилась новая беда - в одночасье померла баба Валя Смелякова. Вроде не болела, а как-то - раз, и не стало старушки.

- Да уж не Славка ли её порешил? - вырвалось у соседки Авдотьи Семёновны.

Родственники Смеляковой, получив от врача заключение о естественной смерти старушки, шума поднимать не стали, схоронили её, переписали на себя дом и уехали. А через пару недель среди ночи запылал дом несчастной Авдотьи Семёновны, продолжавшей утверждать, что смерть бабы Вали - дело рук Кузькина. Дом выгорел дотла, вместе с ним сгорела и Авдотья.

А Славка с дружком, четырнадцатилетним Сашкой Колобковым, из села исчезли. Вместе с ними у местного егеря пропали два охотничьих ружья. Кузькин с Колобковым были объявлены в розыск и скоро задержаны работниками транспортной милиции станции Бологое. Помимо ружей при них были обнаружены бензопила, военно-морской кортик, много вещей и деньги. За это время, по показаниям задержанных, ими были убиты и ограблены ещё два пенсионера - старичок из глухой псковской деревушки и старушка из деревни Сосновка Новгородской области. Избы своих жертв преступники поджигали - это стало их почерком.

Кошмарная эта трагедия в очередной раз зафиксировала тот факт, что деревенские старики, получающие за свой многолетний каторжный труд пенсию меньше прожиточного минимума, но больше минимальной зарплаты, имеющие в отличие от колхозников, работных и безработных людей "живые" деньги, всё чаще становятся объектами разбойных нападений. У них не только отбирают деньги, но и уводят скотину со двора, воруют из подвалов картошку, консервированные овощи, варенье. Вымогательства, грабежи и даже убийства пенсионеров постепенно превращаются в обыденность российской деревни. Старики же беспомощны перед налётчиками не только из-за своей старческой немощи и детской доверчивости, а и потому ещё, что во многих глубинных деревнях нет не только участкового милиционера, но и телефонной связи, по которой можно было бы сообщить по горячим следам о случившемся в район.

А порой и связь есть, да боятся. Ну заберут окаянного в милицию, подержат в камере несколько суток, постращают да и выпустят, и он вернётся в деревню ещё злее прежнего. Ладно, рассуждают, как-нибудь перетерпим.

В деревне Мариниха Сандовского района Тверской области объявился, отбыв срок за воровство, Ваня Логинов. Работу искать не стал, да и не хотел, поступил проще - обложил всю деревню, а живут в ней в основном пенсионеры, данью. Подходит к углу очередной избы с канистрой солярки и охапкой дров, говорит: "Бабка, не дашь на бутылку - подожгу". И бабка, кляня супостата, лезет в свой кошелёк - куда денешься?

В селе Топалки к старушке, только что получившей пенсию, постучали. Сказали, что счётчики проверяют, ну, бабуля крючок с двери и скинула. А вошли люди в масках. Старушка - в обморок, "электрики" деньги забрали и скрылись.

Деревня Тимково стоит в стороне от большака. Ни магазина, ни почты, ни клуба - ничего. Все вместе жители собираются лишь раз в неделю, когда приезжает автолавка. На этот раз тоже собрались все, за исключением бабушки Маши.

- Чего-то Егоровны нет, пойду кликну, - сказала одна из старушек и направилась к дому Марии Егоровны. Ушла и пропала.

- Заболтались, поди, - сказала другая старушка, - автолавка-то уезжать собирается.

И следом за первой пошла к Егоровне. Стоит ли говорить, что пропала и эта посланница.

А Егоровна в это время сидела посреди горницы. Она была крепко привязана к стулу, и незнакомые люди пытали, где у неё лежат ценности и деньги. Две другие сердобольные бабули оказались невольными заложницами налётчиков. Забрав у Егоровны золотишко да иконы и у всех троих деньги, грабители спокойно уложили всё в сумку и, не торопясь, ушли в сторону большака.

Многие склонны оправдывать эти случаи глубоким социальным кризисом. Дескать, работы нет, за выполненную работу денег не платят, а надо на что-то жить, кормить семью, детей, одеваться. Конечно, и социальные корни подпитывают жиреющую преступность. Но не только они. Прежде всего - невиданное прежде нравственное разложение, сатанизация духа. Совести завязали глаза, как той старухе, которую пришли грабить. Одни ради нескольких сотен рублей готовы убить родную мать, другие, покупаясь на посулы, идут наёмниками в банды чеченских террористов, убивая ради американских долларов своих соотечественников.

Нет, это не жертвы социальных потрясений. Они скорее похожи на проституток. Возможность быстрого получения больших и лёгких денег заставляет одних ложиться под первого встречного, других - вгрызаться в горло своему ближнему, обирать старых и убогих. И этот нравственный распад никакими экономическими реформами - даже самыми радикальными - не остановить.

...Той весной на озере Великом рыба ловилась хорошо, и все жители небольшой островной деревни Заречье целыми днями были на воде - проверяли сети, пересаживали улов в садки. Садок - это что-то вроде бревенчатого колодца, который ставится в воде недалеко от берега, туда и выпускали пойманную рыбу, чтобы приезжающие на остров рыбаки и туристы всегда могли купить "живой" товар. А в Страстную неделю на остров приплыли на лодках десятка два мужиков с ружьями и стали палить по рыбацким сараям, чтобы, значит, напугать и чтобы местные не высовывались из домов. А кто высунется, если и в этой деревне живут одни старики? Налётчики обшарили рыбацкие садки и сараи, перегрузили весь улов на свои лодки, забрали снасти и всё, что попадалось под руку, и уплыли восвояси. "Гости", как после выяснилось, прибыли с Востока. Но не с космического корабля и не оттуда, где восходит солнце - так называется посёлок, где раньше было торфопредприятие. То ли предприятие закрыли, то ли деньги не стали платить, но занялись вдруг бывшие торфоразработчики разбойным промыслом. Первыми под их разбойную руку попали их же соседи -мирные рыбаки островной деревни Заречье. После того налёта менять у заезжих рыбаков и туристов на соль, хлеб, сахар им было уже нечего.

- Слушай, - спросил следователь на очередном допросе Славку Кузькина, на совести которого много загубленных стариковских жизней, - а как тебе спится?

- А чо? - удивился тот, вопрос-то был задан не по существу.

- Да старики эти во сне к тебе не являются?

- Не-а, - признался Славка. - Иногда, правда, снится, будто враги везде, а я пробиваюсь через них, и горы трупов кругом... А старики - нет, не снятся...

Содержание номера       Главная страница номера       Начало страницы