Калики перехожие

 Есть такая интересная категория граждан в православной среде, причём они появились задолго до всех этих разговоров об ИНН, переписи населения, новых паспортах, - я их так и называю: православные или просто церковные бомжи. Это - явление! Эдакое перекати-поле, без определённого места жительства, без семей, без детей, без какой-либо ответственности за кого бы то ни было. Для большинства из них вообще не существует такой проблемы - обмен паспортов. Поскольку и менять-то нечего.

Знал я, например, такого р.Б. Колю-печника. Где он только не жил: и при монастырях, и при храмах, и у тех, кому строил печки, и дачу какому-то батюшке охранял... У него вообще нет ни одной бумажки, удостоверяющей личность. Может быть, он и не Коля вовсе, а Саша или Толя, к примеру. Отчество - тем более неизвестно. Место рождения - Бог весть.

Жил он около месяца у одних моих хороших знакомых, клал печь. Денег не брал. Работал за пропитание, ну, и чтоб к вечеру была... "чекушка". Мало того, делал по дому любую трудную работу: колол дрова, копал в огороде картошку, кормил собак и цыплят, пёк себе и другим блины и оладьи... Душа-человек. А какие интересные истории по вечерам рассказывал после второй-третьей рюмки! И всё из церковной жизни. Точнее, околоцерковной... Впрочем, небылицы, конечно: такого быть не могло. И про батюшек и про матушек. Хотя ведь кто его знает, поди-ка проверь. Но - интересно...

Достроив печку, Коля попросил денег лишь на дорогу до Рязанщины, где он на ту пору обретался, и, распрощавшись, пропал. Месяца, эдак через два - полтора встречаю я своего хорошего знакомого бритым наголо. "Да вот, говорит, Коля приезжал..." Оказывается, до Рязанщины он так и не доехал. На вокзале познакомился уже с настоящими привокзальными бомжами и те его "раскрутили".

Короче, пристроился Коля местному батюшке погреб копать и строить, а когда докопал и построил, тот поблагодарил его во славу Божию, дал денег всего лишь до Ивановщины, поскольку сам был гол как сокол, и вот якобы, не успев впрыгнуть в последнюю электричку, Коля и "нарисовался" у моего знакомого, попросился переночевать... Ну, что ж, мои знакомые люди православные, странноприимные, и накормили, и даже винцом угостили, и спать на тахте уложили... "Вот, вторую неделю, - закончил с грустью рассказ мой знакомый, - всей семьёй серной мазью мажемся..."

Вообще, надо заметить, почти все церковные бродяжки в той или иной степени обладают уникальным даром очаровывать своих слушателей. Причем очарование это, в том смысле, какое в него вкладывал В.И. Даль, зиждется не столько на "волшебстве и околдовывании", сколько на элементарной православной доверчивости и невозможности возразить. Ну что можно возразить, например, человеку, который, куда бы ни пришёл, ни приехал, везде становится свидетелем чуда, мироточения, Крестного знамения, гласа Божьего с небес?..

Примешь, бывало, такого странничка, угостишь его с дороги домашним винцом, накормишь, чем Бог послал, он тебе полночи - про крестные ходы, про чудеса исцеления, каких мир не видел со времен апостолов, происшедшие на его глазах, про неоднократное явление ему Серафима Саровского ("Вот так... как с тобой, говорил"), а наутро, хорошо отоспавшись, ближе к полдню, он говорит: "Брат, а что, не сбегать ли нам за бутылочкой?" - "Брат! Прости, но, во-первых, пятница... День трудовой. И потом, ты же собирался дальше..."

Похожий тип впавших в безусловную прелесть калик-перехожих подметил ещё в своём очерке о Соловках Василий Иванович Немирович-Данченко (старший брат Владимира Ивановича, известного театрального деятеля). Вот он рисует портрет одной из своих спутниц-паломниц на монастырском пароходе, отплывшем из Архангельска в Соловки летом 1872 года:

"...Побывавшая во всех городах и, разумеется, во всех острогах, странница эта рассказывала о пупе земном, лично виденном ею в Ерусалим-Голгоф-Гефсиманской, об огне, исходящем из внутреннего нутра Печерских святителей, о стреле язвящей, но не пронзающей, о разных пророческих явлениях, о живом двуглавом орле, находящемся будто бы в золотой клетке в царском дворце в Питере; о стоглаве-змее, чуть было не пожравшем её, потому что она, отправляясь в Иерусалим-Голгоф-Гефсиманскую, "помыслила о земном - о кофе...""

Как это напоминает мне иные наши околоцерковные разговоры, после праздничной службы, особенно непосредственно сразу по выходе из трапезной...

- А вы слышали?.. Паломники в Оптиной были. Пришли они, значит, в храм до начала службы. Смотрят, монах из алтаря выходит. Рослый такой, плечистый. С кадилом. Идёт и кадит, кадит по углам... Один-то не растерялся, подходит к нему: "Отче, благословите... А вот как Вы думаете, принимать нам новые паспорта или не принимать?". - "Нет, - говорит тот строго. - Не принимать. Ни в коем случае. Ждите. До конца декабря. В декабре всё само собой разрешится". И дальше идёт и кадит... Тут служба началась, народ повалил. Выходит другой батюшка, а тот, который кадил, исчез в алтаре. А как служба-то кончилась, подходят паломники к тому батюшке, который служил, и говорят: "А где у вас тут такой высокий монах был, плечистый? Ходил тут ещё перед службой, кадил?" - "Что за высокий монах? Выше меня? Нету нас больше другого. Я, пожалуй, самый высокий и есть. И самый плечистый. А что?" И осенило тут тогда паломников, что это ведь не кто иной был, да и быть другого не могло, как отец Василий - ну тот-то... тот, один из трёх убиенных на Пасху монахов...

- Господи Спасе. Глас!.. Не иначе.

- А что в декабре-то будет?

- А это уж никому не известно. Сказано: ждите. Что-то, видимо, будет!

- Прозорливец В. из Дивеево тоже говорил, что ещё в 2000 году будет. А ничего не было. И в 2001. И в 2002...

Вот некоторые говорят, какие паспорта, какие печати антихристовы, если ещё и антихрист-то не пришёл и храм для него не построен. А вы знаете, что храм Соломона будет построен в три дня, что всё уже готово. Осталось только собрать. Что каждый правоверный иудей придёт со своей отвёрткой и вкрутит свой болт. Каждый знает, когда и какой, в какой блок.

- А ты сам-то принял паспорт или нет?

- Да он ему больно-то нужен. Он и так проживёт. Языком.

- А ты, небось, уже приняла, раз так говоришь?

- Да, я приняла. Пошла и обменяла. Мне семью кормить. У меня мать лежачая, свекровь еле ходячая, двое недееспособных, хотя и пенсии получают. Мне что, на их шеи садиться?

- Отец Z вон сказал...

- Отец Z в монастыре живёт, за каменными стенами, от мира отрёкся. Он с голоду не помрёт. А нас кто с мужем накормит?..

- Тётя Маша вон хитро поступила. Сама не приняла, а всю пенсию на дочь переписала. Та ходит, получает и ей отдаёт.

- Так. Значит, что же выходит? Тётя Маша спасётся, а дети? Пусть погибают? За этим рожала? Что-то я не помню такого в Писании.

- А теперь, может, и Писания не надо. Таинств, святых отцов... Как у протестантов. Ничего не надо. Церкви не надо. Принял - не принял. Весь разговор. Принял - значит, хоть лоб до крови разбей - всё равно не спасёшься. А не принял - при жизни святой. Делай, что хочешь, греши - не хочу. Святые годами на столпах стояли, Серафим Саровский тысячу дней и ночей на коленях - на камне, а тут... Никакого труда. Сказано - однако! - "Царство Божие трудом нудится". Так-то!

Последний из говорящих, Артём (реальный персонаж, только имя другое, как и, впрочем, все остальные), недавно обратившийся в Православие, знал, что говорил. Неспроста говорил. Ещё полгода назад он подрабатывал на приёме и выдаче кассет в видеосалоне. Теперь-то, конечно, ушёл, так как вовремя понял, что его Православие никак не сочетается с тем, что выдаётся в этих салонах. На 99% не сочетается, если не на все сто. С тех пор, как он появился в храме, мы с ним стали общаться, обмениваться литературой, газетами. Как-то раз он пригласил меня в свой салон, в назначенный день и час; как я понял потом, не без умысла.

У него там такой закуток, отделённый от общего зала рекламным щитом; мы сидели, пили с ним чай, как в зале кто-то зашаркал... Артём быстро вышел. По голосу я догадался - к кому... Когда он вернулся, я помолчал и спросил: "Ну, и что они изволили взять?" - "Как всегда. Боевик и эротику". - "И это православный батюшка, гонимый за борьбу с "печатью антихриста"?" - "Ты теперь понял?!" - "Я-то понял, Артём. Только, знаешь, не делай, пожалуйста, обобщающих выводов. А то ты теперь опять начнёшь пропускать службы..."

И снова:

- Вы слышали?..

Слышали. И видели. Видим: в городе и окрестностях всё больше и больше появляется выходцев с Кавказа. Они не только появляются, они оседают.

Артём рассказывал... У Антона был дом в деревне. Антон с женой, в связи с острой необходимостью, решили его продать. Пришли кавказцы и предложили одну треть от цены. Жена было - возмущаться... Жена кавказца ей и говорит: "Бери, дура, пока дают. А то и этого не получишь. Пройдёт десять лет, ты мне здесь будешь ноги мыть в тазик, и пить эту воду из тазик".

- Это сейчас! - рассуждает Артём. - А когда у нас возникнут проблемы с властями, по поводу неуплаты квартплаты или налогов на землю, свои же дома?.. У меня дом - дед ещё строил. Мать, жена, трое детей. Почему я его должен кому-то уступать, а сам идти к теплотрассе? Где, когда такое на Руси было? Без боя сдавать территорию, землю?.. Ты мне ответь!.. А ты слышал, китайцы уже на разведку приезжали, цыгане табунами ходят вокруг... Учти, у них проблем с принятием - непринятием нет, а мы идём к правовому государству! Все эти сопли-вопли по поводу отцов и дедов, искони проживавших на этой территории, приниматься в расчёт не будут. Будет только закон. А закон, что дышло: куда повернёшь, туда и вышло...

Что мне ответить Артёму? Не знаю...

Только вот что-то всё чаще и чаще вспоминаю своих старых знакомых: раба Божиего Николая и рабу Божию Катерину, церковных бомжей. В принципе, конечно, можно освоить профессию печника, ничего там сложного нет... или, например, копателя и строителя погребов... В принципе. Почему бы и нет?.. Ну уж, наколачивать-то тексты на компьютере вроде обучен.

Только вот вопрос: кому будем строить? И что наколачивать?

Очень существенный, кстати, вопрос.

Содержание номера       Главная страница номера       Начало страницы