Архив:
Погода выдалась чудесная, по-настоящему воскресная: солнце весело поигрывало лучами, словно подмигивая, заставляло по-детски жмуриться. Зноя не было, виной чему – ласковый южный ветерок, лениво шевелящий листьями раскидистого каштана, под которым на лавочке умиротворённо сидел я.
А по лазорево-голубому небу, словно безкрайнему полю, паслись редкие облачка-барашки… Конец июля – самое время загорать на каком-нибудь пляже, но мне остаётся об этом только мечтать – сегодня я дежурю в храме святителя Митрофана Воронежского!
Служба уже часа два как закончилась, разошлись даже самые ревнивые прихожане, но благоговейная таинственная тишина, так ценимая знатоками, в церкви всё же не наступает. Рядом с алтарём вновь устанавливается аналой, около него на стуле, не без моей помощи, помещается внушительных размеров пузатый бак, до краёв наполненный водой. Сегодня служится водосвятный молебен Божией Матери перед Её чудотворным образом, именуемым «Неупиваемая Чаша», с чтением акафистов Ей и великомученику Вонифатию о страждущих от недугов пьянства, табакокурения, наркотической и других видов зависимости.
Храм постепенно наполняется: мужчины, женщины разного возраста, среди которых я, кстати, не вижу не одного испитого лица. Скоро таких «алкоголиков» набирается полный храм! Вспоминаю, что и среди моих родных и близких есть люди с подобными недугами, поэтому пишу записку, куда, подумав, включаю и себя: алкогольной зависимости, слава Богу, нет, но зато… Господи, помилуй!
Бодрым шагом, преподавая на ходу благословение, входит священник, отец Олег Орлов, в прошлом офицер-десантник, «афганец», решением настоятеля храма ставший ныне архистратигом собравшихся здесь людей, которые объявили войну одному из главных пороков, калечащих душу русского человека, – пьянству! Как и надлежит военному вождю, отец Олег во всеоружии, облачённый в епитрахиль и поручи, с крестом в руках говорит краткое, как перед боем, слово, поддерживая новоначальных, укрепляя слабых, ободряя сомневающихся:
– Братья и сестры, сегодня подошла ко мне одна наша сестра и шепчет: «Батюшка, муж вторую неделю не пьёт. Не знаю, что и делать?» Что делать? Да первым делом надо встать сюда, на моё место, и объявить об этом случае всем! А потом возблагодарить Бога – Всеведущего, Вездесущего и Милующего!
Начинается молебен:
«О, премилосердная Владычице! К Твоему заступлению ныне прибегаем, молений наших не призри, но милостиво услыши нас: жён, детей, матерей; и тяжким недугом пианства одержимых, и того ради от матери своея – Церкви Христовой и спасения отпадающих, братьев, и сестёр, и сродник наших исцели.
О, милостивая Мати Божия, коснись сердец их и скоро возстави от падений греховных, ко спасительному воздержанию приведи их.
Умоли Сына Своего, Христа Бога нашего, да простит нам согрешения наша и не отвратит милости Своея от людей Своих, но да укрепит нас в трезвении и целомудрии...»
Вместе со всеми, проникаясь молитвенным духом, вслушиваюсь в слова молитвословий, пытаюсь не перескакивать мыслью на другое. Получается плохо: переминаюсь с ноги на ногу, верчу головой, в итоге выхожу на улицу… Молебен, закончившийся раздачей освящённой воды, которую разбирали пятилитровыми бутылками, закончился через 2,5 часа! На моей не очень крепкой памяти это рекорд: бывает, литургию служат короче. Пока уставшие, но бодрые люди плавно перемещались в трапезную храма, где отец Олег обещал продолжить животрепещущую тему за чашкой чая в непринуждённом разговоре-беседе, я познакомился с одним из участников этой настоящей духовной битвы.
…Сергей выпивать начал в старших классах школы. Ещё той, советской. Отец у него умер рано, а мама работала на двух работах, чтобы тянуть семью, где помимо него была младшая сестрёнка.
Сначала он просто приходил в школу «выпивши», потом стал «догоняться» портвешком в туалетах на перемене с «единомышленниками», скоро ставших собутыльниками. По окончанию восьмилетки поступил в ПТУ, закончить которое не сумел – выгнали за систематические прогулы и пьянки. Опускаясь всё ниже, Сергей перестал даже в редкие трезвые минуты контролировать ситуацию, махнул на себя рукой и покатился под откос. Его несчастная мать ничего не могла поделать с сыном, поэтому обратилась к Богу…
Однажды ранним утром, валяясь после очередной попойки на кровати, вслушиваясь в пульсирующую в висках кровь и испытывая тупое безразличие ко всему окружающему, он вдруг довольно отчётливо услышал негромкий, но требовательный стук в окно. Кто мог так настойчиво стучаться в оконную раму расположенной на пятом этаже квартиры, ему сразу как-то не пришло в разрывавшуюся на части голову. Отбросив занавеску, Сергей увидел за окном страшную чёрную рожу, упёршуюся пятаком в стекло. Рожа нагло ухмылялась и пыталась подмигивать ему. Потом рядом с образиной появилось… какое-то подобие руки, покрытой густыми рыжими волосами и длинными загнутыми когтями, которыми она нетерпеливо протарабанила по стеклу.
Хмель мигом улетучился, и Сергей, не успев толком испугаться, автоматически задёрнул штору. Но наваждение не исчезло, и настойчивый стук в окно продолжался. Его затрясло, как в лихорадке, а наводящий ужас стук теперь слышался ещё и на кухне. Заглянув из-за двери туда, он увидел ту же ужасную картину: наглую чёрную образину, рвущуюся к нему в квартиру. Зажмурив глаза, Сергей наощупь, опрокинув колченогий стул, пробрался к окну и быстро опустил шторы. Стук не прекращался, но хотя бы можно было открыть глаза и оглядеться. На кухонном столе стояла порожняя бутылка водяры, валялись окурки, мятая пачка сигарет, в двух-трёх тарелках сиротливо лежали остатки снеди: посиневшая картофелина, надкусанный огурец, корка хлеба, крошки, какие-то фантики, порожняя банка килек в томатном соусе, пара стопок, вилки, нож… Нож? Не поможет!
Он бросился в другую комнату, к книжному шкафу, начав рыться среди запылившихся, стоящих вразнобой томов, купленных ещё в советские времена по подписке. Его отец, несмотря на известную тягу к спиртным напиткам, был книгочеем, да и сам Сергей время от времени брал с полки то Чехова, то Маяковского: начинал читать и бросал. Среди книг ему попались наклеенные на тонкий картон иконы – Божией Матери с погружённым в купель, похожую на знакомую стопку, Сыном и Сергия Радонежского – раньше они висели на кухне. Кто, зачем и почему их снял, он уже не помнил. Наконец, нашёл то, что искал, – православный молитвослов, который когда-то купила ему мама. Но руки до него у Сергея почему-то не доходили.
Пока он рылся в шкафу, стук в окошки поутих, но зато раздался стук в дверь (звонок не работал). Сначала негромкий, но настойчивый, потом громче. Наконец в дверь стали просто ломиться! От ужаса Сергей бросился на кровать, накрылся одеялом, чтобы не видеть происходящего и судорожно стал читать первую попавшуюся молитву…
Ощущение времени было потеряно: читал он, стуча зубами, долго. Вскоре, сбросив одеяло, он с всклокоченными волосами, двухдневной щетиной и обезумевшими глазами стоял на коленях перед водворёнными на прежнее место иконами. Страх отступил, и вслед за прекратившимся стуком к моему собеседнику пришло понимание того, что с ним произошло:
– Господь по молитвам моей матери, зная, что я тоже крещёный, дал мне последнюю возможность одуматься, показав мне воочию бесов, которые ждут мою душу, чтобы забрать её в ад. С тех пор не пью – уже лет десять, а сюда хожу молиться за всех остальных несчастных – моих прежних знакомых. Из одноклассников, кстати, больше половины класса уже умерло. В основном от водки...
Слушая Сергея, я поражался не только живописному рассказу, но и стойкости, мужеству его и этих людей, каждое воскресенье в 13:00 собирающихся в храме Митрофана Воронежского, чтобы вести изнурительный бой с врагом. Врагом рода человеческого за сердца и души своих родных, знакомых или просто неведомых им несчастных пьяниц, наркоманов, токсикоманов, игроманов. Это ли не та самая евангельская любовь к ближнему в чистом виде, которую иные ищут в Церкви и не находят, обвиняя в этом окружающих?
Ну-ка, представьте себя – среднего москвича, питерца или любого иного горожанина в «час пик» уик-энда, в столь прекрасную погоду не на даче, не на шашлыках или пляже, а здесь, в храме, где после литургии надо выстоять на ногах без малого три часа, непрестанно вознося молитвы к Богу! Или, наоборот, вообразите осенний слякотный либо морозный, но единственный выходной день, в который вспоминают хорошего хозяина, пожалевшего свою собаку, а они идут сюда. И оцените выбор этих людей! Ведь молебен о страждущих собирает их еженедельно и круглогодично.
Насколько успешно ведётся этот бой, говорит растущее число участников молебнов и их свидетельства. Сегодня это уже целая община «Православный центр "Трезвение" во имя священномученника Андроника Пермского», насчитывающая более ста двадцати человек. Начинали, как вспоминает отец Олег, четыре года назад с пяти-шести почти отчаявшихся людей!
А если подобные молебны организовать повсеместно по всем храмам и монастырям РПЦ (сколько их у нас?), распространив в них опыт митрофаньевского храма?
Роман Алексеевич Илющенко
– Господь по молитвам моей матери, зная, что я тоже крещёный, дал мне последнюю возможность одуматься, показав мне воочию бесов, которые ждут мою душу, чтобы забрать её в ад. С тех пор не пью – уже лет десять, а сюда хожу молиться за всех остальных несчастных – моих прежних знакомых. Из одноклассников, кстати, больше половины класса уже умерло. В основном от водки...
Слушая Сергея, я поражался не только живописному рассказу, но и стойкости, мужеству его и этих людей, каждое воскресенье в 13:00 собирающихся в храме Митрофана Воронежского, чтобы вести изнурительный бой с врагом. Врагом рода человеческого за сердца и души своих родных, знакомых или просто неведомых им несчастных пьяниц, наркоманов, токсикоманов, игроманов. Это ли не та самая евангельская любовь к ближнему в чистом виде, которую иные ищут в Церкви и не находят, обвиняя в этом окружающих?
Ну-ка, представьте себя – среднего москвича, питерца или любого иного горожанина в «час пик» уик-энда, в столь прекрасную погоду не на даче, не на шашлыках или пляже, а здесь, в храме, где после литургии надо выстоять на ногах без малого три часа, непрестанно вознося молитвы к Богу! Или, наоборот, вообразите осенний слякотный либо морозный, но единственный выходной день, в который вспоминают хорошего хозяина, пожалевшего свою собаку, а они идут сюда. И оцените выбор этих людей! Ведь молебен о страждущих собирает их еженедельно и круглогодично.
Насколько успешно ведётся этот бой, говорит растущее число участников молебнов и их свидетельства. Сегодня это уже целая община «Православный центр "Трезвение" во имя священномученника Андроника Пермского», насчитывающая более ста двадцати человек. Начинали, как вспоминает отец Олег, четыре года назад с пяти-шести почти отчаявшихся людей!
А если подобные молебны организовать повсеместно по всем храмам и монастырям РПЦ (сколько их у нас?), распространив в них опыт митрофаньевского храма?
Роман Алексеевич Илющенко