Сергей Глазьев - Готова ли Россия к самоизоляции?

Архив: 


На вопросы «Русского Дома» отвечает советник президента РФ по экономическим вопросам Сергей Юрьевич Глазьев
 


– Сергей Юрьевич, как Вы прокомментируете информацию о том, что из России за последнее время утекло на Запад 220 млрд долларов?

– Во-первых, не 200, а в два раза меньше, если мы берём годовые величины. И происходит это по нескольким причинам. Во-первых, значительная часть утечки капитала проистекает как следствие проводимой денежно-кредитной политики. У нас нехватка длинных денег, слишком высокие процентные ставки, нет механизма долгосрочного кредита. Вследствие чего наши корпорации уходят за рубеж. И берут кредиты там. Это довольно большие объёмы. На сегодняшний день наши банки, корпорации заняли более 700 млрд долларов за рубежом. Потому что в РФ, к сожалению, денежные власти таких условий пока ещё не создали.

– Что или кто в таком случае мешает создать благоприятные условия для капитала?

– Во-первых, доминирующих игроков, скажем так, в нашей экономике всё до сих пор устраивало. Они приспособились к этой системе, но она более-менее приемлема для экспортёров сырья. Для предприятий, которые ориентированы на внутренний рынок и у которых нет возможности займов из внешних источников, эта система убийственна. Это прежде всего машиностроение, наукоёмкие отрасли. Но у них меньше влияния. Это одна причина. Вторая причина – политика, о которой я говорю, требует гораздо большей компетентности в системе управления. Потому что создание механизмов долгосрочного кредита предполагает повышение ответственности людей, которые заняты в этой системе оборота денег. Банкиры должны следить за целевым использованием кредитов, не допускать, чтобы через сомнительные операции фирмы-однодневки деньги уходили за рубеж. В ЦБ необходимо оценивать риски самим, не полагаться на рейтинговые агентства американские, а самим оценивать риски заёмщиков. В действительности эта система себя полностью дискредитировала в 2008 году, когда американские рейтинговые компании были все оконфужены, и я бы ни гроша им не доверил.

– Почему нельзя создать свои рейтинговые агентства?

– Этого мало. Дело в том, что в принципе рейтинговые агентства стали порождением революции в финансах, которая произошла за последние 20 лет с применением информационных технологий, когда появилось большое количество производных финансовых инструментов, за которыми не видно реального предприятия, реального бизнес-плана. И вот появились структуры, которые взяли на себя функцию оценивать риски этих непонятных инструментов.

В действительности до этого банки работали, сами оценивая риски. И если мы говорим о политике денежного предложения со стороны ЦБ, в том числе путём рефинансирования коммерческих банков за счёт денежной эмиссии, то везде в мире такой механизм сопровождается оценкой рисков заёмщиков. То есть ЦБ не должен давать кредиты просто так. Он должен видеть, куда эти деньги идут дальше. Для этого нужно оценивать риски, это требует очень большой работы. Брать на себя ответственность. Ситуация такова, что за каких-то три года наше население из кредитора стало заёмщиком экономики. А банки столкнулись с большим количеством нарастающих плохих кредитов, которые люди не могут вернуть. Хорошо хоть спохватились, приняли закон об индивидуальном банкротстве, которое хоть как-то защищает интересы граждан. То же самое в остальных секторах. Я думаю, что нужно опираться на свои собственные методики оценки рисков, как это было всегда в истории банков. И ЦБ в этом должен играть, естественно, основную роль. А задача рейтинговых агентств не снимать ответственность с банкиров, а помогать им разобраться.

– Все мы стали свидетелями, по сути дела, шантажа со стороны правительства США, которое пригрозило обрушить нашу банковскую систему, отключив её от международных платёжных систем «Виза» и «Мастер-кард», таким образом прекратив обслуживание клиентов в России. Можем ли мы отказаться от «Визы» и «Мастер-кард» безболезненно?

– Во-первых, это очень жёсткий рынок, в котором есть два монополиста. «Виза» и «Мастер-кард», которые навязали нам свои системы, и мы за пользование этими системами платим немалые деньги. С любой вашей операции в московском магазине снимается процент, и очень трудно понять, почему вы должны прогонять свои деньги через большое количество операций, в конечном счёте проходящих либо через брюссельский центр, либо через голландский. Нелепость этой ситуации уже давно была понятна. И более 10 лет назад начались разговоры о том, что нам нужно создать свою платёжную систему. Китайцы показали хороший пример. Он заключается в том, что китайцы законом обязали «Визу» и «Мастер-кард» все операции внутри Китая замыкать через китайскую платёжную систему. То есть когда китайцы рассчитываются внутри Китая, все расчёты ведутся внутри Китая. Если он с «Визой» выезжает за границу, работает международная система. Они тоже возмущались, грозились, что они закроют с Китаем бизнес… И в итоге они с этим смирились, потому что всё равно доходы огромные. Что касается наших возможностей, можно пойти по китайскому пути. Я несколько лет назад предлагал другой вариант.

Подписать соглашения в рамках Евразийского экономического сообщества в форме международного договора, по которому все платежи между резидентами Евразийского экономического сообщества осуществляются внутри, через наши внутренние платёжные системы. Этого не было сделано, мы приняли закон о платёжной системе. И «Виза», и «Мастер-кард» с этим законом очень долго через разных экспертов боролись. В конце концов закон получился очень рамочный. И вот сейчас мы вынуждены спешно дорабатывать механизм страхования всех наших платежей от возможных санкций из-за рубежа.

Вариантов может быть много. У нас есть, во-первых, сбербанковская система, во-вторых, есть система, которая охватывает порядка 150 банков, и она очень быстро расширяется. Это то, что родил сам рынок. И государству здесь остаётся только дорегулировать с точки зрения механизмов ответственности. Конечно, первое время будут неудобства, потому что не все банки смогут обеспечить комфортное обслуживание за рубежом, но с точки зрения работы внутри России и платежей внутри России это довольно быстро всё будет замещено российскими платёжными системами.

– Сейчас Россия заключила долгосрочные договора с Китаем. Один только газовый контракт называют «сделкой века». Значит ли это, что Россия переориентируется на Восток?

– Все партнёры хороши. И мы открыты для всех. Более того, Владимир Владимирович Путин многократно предлагал ЕС зону преференциального торгово-экономического режима. Зону развития от Лиссабона до Владивостока. Мы много раз предлагали ЕС продолжить переговоры по соглашению о партнёрстве. Предыдущий вариант уже завершил своё действие. Напомню, когда мы подписывали в 1993 году соглашения о партнёрстве и сотрудничестве с ЕС, мы предполагали, что в настоящее время у нас будет зона свободной торговли. Но вместо этого ЕС в течение длительного времени проводит политику закрытости по отношению к России. Это выражается не только в том, что не подписано или вообще никак не отреагировали на наше предложение о создании зоны преференциальной торговли и экономического сотрудничества в масштабах, по сути дела, всего Евразийского континента. Но и в том, что они взяли, мягко говоря, недружественный курс по отношению к нам. Мало того что было совершено расширение НАТО, о чём не договаривались, кроме того, была запущена программа Восточного партнёрства, ориентированная против России. В рамках этой программы ЕС поставил перед собой задачу любой ценой оторвать от евразийской интеграции наших традиционных партнёров. Таких ключевых, как Украина, Молдавия, Грузия, Армения; тогда же предлагалось и Азербайджану. Соглашение об ассоциации, из-за которого сегодня европейцы с американцами развернули войну на Украине, подразумевает, что страна, которая входит в ассоциацию с ЕС, теряет свой суверенитет в торгово-экономической области, целиком переходит под юрисдикцию ЕС в части торгового режима, таможенного регулирования, санитарно-ветеринарного контроля. В области технического регулирования. То есть те вопросы, которые мы делегируем Таможенному союзу в рамках соглашения об ассоциации, эти страны делегируют их Брюсселю. Но есть большая разница. Если у нас все решения принимаются консенсусом и все страны равны, то соглашение об ассоциации, которое навязывается ЕС нашим партнёрам, – несимметрично. То есть и Грузии, и Молдавии, которые соглашаются сейчас подписать соглашение, так же как и Украине, – этим странам остаётся только брать под козырёк и выполнять то, что им из Брюсселя скажут.

– После столь решительного поворота к Китаю наши отношения с ЕС будут только ухудшаться?

– Мы делаем всё возможное для того, чтобы с ЕС отношения строились на принципах дружбы, сотрудничества и взаимного уважения. Даже в декабре, когда наш президент В.В. Путин был в Брюсселе, уже после переворота в Киеве он вновь предлагал совместную программу помощи Украине. Во-вторых, вновь напомнил о наших предложениях по созданию зоны сотрудничества с преференциальным торгово-экономическим режимом. И в эту протянутую руку они, по сути, плюнули. И я не понимаю, чем руководствуются европейские политики. Потому что линия на конфронтацию с Россией им крайне невыгодна. Но они настолько сегодня подчинены американскому давлению, что принимают решения вопреки здравому смыслу. В Брюсселе запутались, потеряли понимание национальных интересов европейских стран, что повлечёт огромный для них ущерб.

– Как Вы оцениваете будущее Украины?

– Первым результатом выборов 25 мая стал раскол Украины. Донбасс не голосовал на этих выборах, он очевидно не признал того человека, который избран в качестве президента, значит, сопротивление будет продолжаться. Второй результат будет экономической катастрофой на Украине. Потому что денег, которые предлагает МВФ, не хватит и на половину того, что нужно для стабилизации платёжного и торгового баланса. Кроме того, МВФ заявил, что если Украина не сохранит целостность, то они ещё подумают, давать ли деньги. Наконец, резкое ухудшение торгово-экономических отношений с Россией уже само по себе в Украине вызовет колоссальный экономический шок. Потому что практически все ведущие отрасли украинской экономики – машиностроение, агропромышленный комплекс, химико-металлургическая промышленность – неразрывно связаны с российским рынком и российскими источниками сырья. Для того чтобы Украина смогла встать на путь развития, ей нужна модернизация экономики, которую специалисты наши и украинские оценивают примерно в 300 млрд долларов. Это на 15 лет, до 2030 года. Но мы должны понимать, что главным инвестором для Украины является Россия. Практически половина иностранных инвестиций, которые Украина получила в виде прямых инвестиций, – это инвестиции российского бизнеса. Проводя антироссийскую политику, разрывая кооперационные связи и вступая в ассоциацию с ЕС, о чём Порошенко заявляет, Украина рушит основу собственного благополучия, теряет свой суверенитет. С учётом критической зависимости Украины от связей с Россией это будет означать и экономическую катастрофу.