Ответы протоиерея Александра Шаргунова





 

Дорогой отец Александр! Благодарю Вас за прекрасную книгу «Великая тайна причащения». Многое для меня прояснилось, стало на своё место. А вопрос, который мне хотелось бы задать, связан вот с чем. Вы хорошо показали, что причастие углубляет и укрепляет нашу веру. Как же случилось, что лучшие ученики Господа после Тайной Вечери, как только пришло испытание, разбежались? Это же явное предупреждение для всех нас! Действительно, причастие – страшные Христовы Таины. Как уразуметь их?
Мария Антипова, г. Москва


Тайная Вечеря – одно из самых таинственных событий истории. Евангелие от Матфея, от Марка и от Луки дополняет Евангелие от Иоанна. Все самые малые, но значительные подробности должны быть соединены вместе. Атмосфера радости, печали, изумления переполняют Сионскую горницу. Нас не могут не поражать глубины ужаса учеников при возвещении о предстоящем предательстве их любимого Учителя. Священный трепет, когда Христос переворачивает значение Пасхи и возвещает Новый Завет. Страшное переживание невообразимого Причастия, которое, может быть, самое сокровенное общение с Богом в их жизни.

Ради будущих поколений они должны описать последнюю сокровенную встречу с Ним – новыми нетленными словами. Через несколько часов память об этом событии будет запятнана оставлением Его, их обещания верности до смерти станут ложью во мраке Гефсимании. Эта страшная правда должна быть услышана нами среди Божественного сияния Тайной Вечери, страшная боль – среди радости праздника.

Каждый из нас может узнать себя в Петре и в его отречении в какое-то время своей жизни. В моменты духовного утешения мы даём обещание Богу с мужеством, которое рождается нашей всецелой устремлённостью к Богу. Ослеплённые верой в свои силы, мы не видим Христа, скорбно взирающего на нас. Никто из нас не может предсказать, как он будет вести себя в час, когда его поставят к стенке.

Если мы не понимаем себя, нашей ограниченности, самонадеянности, как можем мы понимать пути Божии? Всю жизнь Господь был окружён непониманием, и мы можем быть свободны от него, только потому что живём после Пятидесятницы. Дух дышит, где хочет, и не всегда этот ветер направлен туда, где мы. Как можем мы разуметь смысл Тайной Вечери – превосходящий всякое разумение? Христос не говорит нам, чтобы мы проникали всегда, сразу же и благодатно в тайну, являемую Богочеловеком, но принятием Его приглашения входили в Сионскую горницу неделю за неделей и участвовали в Его Трапезе.
То, что я знаю о причастии, даётся не через разумение, а через само причастие. Не отвлечённая идея, не богословский аргумент, но реальность, которую я знаю, потому что приобщился ей. Я узнал эту близость, эту боль, эту радость, эту тайну – по моим чрезвычайно ограниченным способностям. Я могу читать это Евангелие, приходить на литургию и участвовать во внутренних глубинах, которые невыразимы словами.

Это то, что Господь предлагает каждому из нас. Он каждого из нас лично приглашает на Брачный Пир Царства, Он стоит в дверях Сионской горницы и зовёт нас войти. Он есть Дверь, Он – Слуга, омывающий нам ноги в уготовлении к причастию, Он – Совершитель Пасхальной Жертвы. И Он – Агнец, закланный за нас, Жертва Живая, Жизнь с избытком.

Мне понятно, когда свя­щенники говорят, что хуже всего формальное вычитывание молитв. И Сам Спаситель предупреждает: «Приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим» (Мф. 15, 8–9). Почему же молитва бывает неуслышанной, хотя молишься от всего сердца и с верой? Разве Господь не сказал, что всё, о чём мы просим с верой, нам будет дано?
О. И. Быкова, г. Тюмень


Прежде всего лишний раз хочется подтвердить важность того, что говорят священники о «читательной», по слову святого Феофана Затворника, молитве. Вы помните евангельский рассказ о безплодной смоковнице, участь которой по этой причине была предрешена.

Суть истории со смоковницей не в том, что Господь разгневался на это дерево, а в том, что тень от него покрывала Иерусалимский Храм. Тень от смоковницы и Храм слились в одно. Это дерево изображало иудейский народ, который обещал миру принести духовный плод. Но когда Помазанник Божий, ради которого существовал Израиль, пришёл, Его не только не узнали, но решили распять Его. Потому Господь и сказал: Да не будет же впредь от тебя плода вовек.

Ученики, видя, как смоковница тотчас засохла, так были потрясены властью Господа над природой, что не задумались о смысле этого события. И Господь обратил их мысль к научению истинной вере. Без плода благодати жизнь теряет главное измерение, и для чего ей надо продолжаться? Мы увидели образ проклятия Божия безплодному Израилю, точно так же как очищение Храма было символическим действием, показывающим пустоту внешнего благочестия – без духовного плода. Дерево в цветах и листьях, но не имеющее плода, – исповедание веры без жизни по вере.

И это проклятие не одних иудеев. Во все века это было, и в христианской Церкви. И мы знаем, к чему это привело в нашей православной России. Так или иначе, мы все виновны в этом грехе. Он приносит неисчислимый вред Церкви. По этой причине многие соблазняются, и, как говорит апостол, имя Божие хулится среди язычников. Господь показывает, что, где нет истинной веры, там не может быть и плода. И нет будущего у тех, от кого отворачивается Бог. Но когда мы обращаемся к Богу с молитвой веры, происходит невероятное. Христос говорит, что молитва может двигать горами.

И что всё, о чем мы просим с верой, нам будет дано. Совершенно ясно, что эти обещания не следует воспринимать буквально. Хотя мы знаем из житий святых, что иногда они могли передвигать молитвой и настоящие горы. Тем не менее Христос предупреждает нас, чтобы мы не приходили к Богу, подобно иудеям, только со списком наших земных прошений. Что же мы будем говорить, когда станем лицом к лицу пред нашим Господом в вечности и не о чем будет больше просить? Разумеется, каждый день мы просим Бога о тех конкретных обстоятельствах, в которых мы находимся. Мы знаем из своего опыта, что Бог отвечает на эти молитвы, если просимое полезно для нас. Потому мы должны представлять исполнение наших прошений Его суду. Помня, что есть существенная разница между списком наших исполненных заботы о себе пожеланий и заступничеством жертвенной любви за других. Кроме того, Господь говорит, что и горы наших трудностей Бог передвигает с нашим участием. Духовная жизнь – это не значит помолиться, а затем сидеть и ждать, когда Бог всё совершит. Это значит помолиться, чтобы принять от Бога силу жить по Его святым заповедям. Вступить в сражение с грехом и увидеть, что невозможное человекам возможно Богу. Всё, о чём мы просим с верой, нам будет дано. Но с верой означает – с преданием всего в волю Божию.

Апостол Павел отчаянно молился, чтобы избавиться от жала в плоть. Бог не избавил его от этой скорби, но оттого что Он принял её смиренно – как из рук Божиих, ему дано было узнать, что сила Божия в немощи совершается. И что дар благодати несравненно больше, чем любые другие дары. Там, где благодать, поражение становится победой. Сам Господь молился в Гефсимании, чтобы, если возможно, Его миновала чаша Крестных Страданий. Но Он предавал до конца Свою жизнь и смерть в волю Отчую, и уничижение Его Креста открыло славу Воскресения для всего рода человеческого.

Молитва не устраняет реальность скорби и смерти. Но она делает нас способными переносить непереносимое, перешагнуть нашу собственную смерть и стать навеки живыми. В конечном счёте все наши молитвы, в том числе самые приземлённые, предполагают соединение нашей воли с волей Божией. И если мы доверяем Богу, верим Его милосердию и любви, если наши умы и сердца едины с Ним, тогда всё, что мы ни попросим в молитве, будет согласно с Его советом. Уже здесь, на земле, мы будем созидать начатки Царства, в котором мы даём Богу возможность действовать через нас.

Что, на Ваш взгляд, главное в проповеди христианства в наш рациональный или, если можно так выразиться, «интеллектуальный» век?
Н. И. Андреева, г. Таруса


Грех мешает вере. Не логика. Вот почему, если вы скажете неверующему человеку постараться жить изо всех сил полгода по заповедям Евангелия, и он сделает так, он станет верующим, не понимая, как это произошло. Не напрасно Христос говорит: кто будет исполнять Слово Божие, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно, или Я Сам от Себя говорю (Ин. 7, 17). Иного пути прийти к подлинной вере нет.

В Евангелии Христос говорит: «Мое время еще не настало, а для вас всегда время» (Ин. 7, 6). Очевидно, это относится не только к иудеям, но ко всем без исключения людям. Все согрешили, все участвуют в распятии Христа. Ведь Христос берёт на Себя грехи всех людей. И про всех нас говорит Он эти таинственные слова, когда приходит время Его Крестных Страданий: «Теперь ваше время и власть тьмы» (Лк. 22, 53). Значит, у каждого грешника есть его час?

С. Кудряшова,
г. Екатеринбург

 
Да, а у Бога есть вечность. И Он предлагает её принять всем людям через покаяние.