Ксения Авдеева - Благословение старицы

Поездка в Киев стала для нас праздником «со слезами на глазах». Не хочется выходить за стены Киево-Печерской лавры, о которую, как о каменный утёс, разбиваются суета и безумие раскола. А в древних храмах царит «филаретовщина»!

Даже в кафедральном Владимирском соборе, расписанном лучшими живописцами дореволюционной России, служат приверженцы самозванца Михаила Денисенко. И только православные монастыри Киева не отступили от истинной веры.

Один из них — древняя Китаевская пустынь, стоящая неподалёку от Лавры. В XV веке основали монахи Киево-Печерской лавры на Китай-горе пещерный монастырь, где поселись старцы-пустынники, а позже здесь построили лаврский скит.

В XVIII веке в Китаевской пустыни подвизался прозорливый старец Досифей, прославившийся своими молитвенными подвигами. Со всей России шёл к нему за помощью православный люд.
Именно старец Досифей благословил на иноческий путь юного Прохора Мошнина, пришедшего вместе с четырьмя друзьями из Курска в Киев.

«Гряди, чадо Божие, и пребуди тамо. Место сие будет тебе во спасение; с помощью Божией скончаешь там земное свое странствие; только старайся стяжать непрестанную память о Боге в постоянном призывании имени Божия, и вселится в тебя Дух Святый…», — сказал провидец Досифей будущему преподобному Серафиму Саровскому.
Но никто тогда и не подозревал, что под именем отшельника Досифея долгие годы скрывалась в пещере Китаевской пустыни православная подвижница, девица Дарья Тяпкина.

…Родилась Дарья в 1721 году в семье рязанских дворян Тяпкиных. Род свой вели они от героя Куликовской битвы Василия Варгоса, окольничьего Великого князя Димитрия Донского. Бабушка Дарьи ушла под старость из мира в женский Свято-Вознесенский монастырь, находившийся в Московском кремле, и стала монахиней Порфирией.
Дарье было всего два года, когда родители привезли её в Москву: поклониться кремлёвским святыням и погостить у бабушки. В строгой монастырской келии чувствовала себя как дома. Монахиня Порфирия сразу полюбила кроткую девочку, почувствовала в ней избранницу Божию и наотрез отказалась расставаться с внучкой. Перечить старице не посмели. Семь лет провела Дарья в московском монастыре в постоянной молитве.

Седовласые старицы объясняли ей, что главный труд инока — молитва за ближних и за весь мир. Труд самый тяжёлый и самый нужный на свете.

Молитва, покаяние, любовь к Богу удерживают Вселенную от окончательного падения, не дают злу победить добро. Но чтобы молитвы достигали Царствия Божиего, надо обрести чистоту духовную, стать свободной от страстей и искушений. Только постом и молитвами можно победить силы ада. Пятилетняя Дарья строго держала посты, по средам и пятницам вкушала только хлеб и воду. Рано выучилась грамоте и вечерами читала бабушке Евангелие.

Ей было девять, когда её насильно вернули в родительский дом. Нелегко бывает человеку покинуть свет ради монастырской обители. Но ещё тяжелее чистой душе вернуться из монастырской тиши в суетную жизнь! Всё здесь было чужим: богатый особняк, полный гостей, бездумная болтовня сестёр…

Не нужно было Дарье и светское образование, которое непременно хотели дать ей родители. Для этого предполагалось выписать для неё из столицы бойкую учительницуностранку. Чему она могла научить смиренную инокиню?

Затворясь в своей скромной комнатке, Дарья жила монастырской жизнью, питалась водой и хлебом. Спала на узкой койке-доске, подложив под голову клок сена из отцовской конюшни. Ночи напролёт творила она Иисусову молитву или читала Евангелие. Нередко приводила Дарья с улицы нищих, чтобы разделить с ними скромную трапезу. А на прощанье щедро одаривала убогих. Это особенно возмущало её родителей. Дарья молча сносила все упреки.

Монастырская жизнь научила её самым трудным в мире вещам: смирению и молитве. Дарья оставалась неизменно ровной в общении с сёстрами, родителями, знатными вельможами и крепостными слугами. Но не уступала в главном, понимая, что в родительских хоромах трудно сохранить рвение к Богу и монашескую чистоту. В мае 1736 года она тайно покинула родителей и пешком ушла в Москву в Свято-Вознесенский монастырь, к любимой бабушке. Но увидеть старицу Порфирию довелось ей только издалека. Тогда по канонам Церкви девица не могла поступить в монастырь без родительского благословения. Беглянок сразу выдавали родным. Чтобы не искушать настоятельницу и избежать скандала, Дарья лишь постояла недолго среди богомолок и навсегда ушла из любимой обители.

Домой она не вернулась. Коротко остригла волосы, надела мужской наряд, стала похожа на худенького крестьянского мальчика. В толпе богомольцев направилась в Троице-Сергиевую лавру.   Подобно древним греческим подвижницам, святым Евфросинии и Александре, долгие годы скрывавшихся под мужскими именами в мужских монастырях, она назвалась беглым крестьянином Досифеем. Долгие странствия неузнаваемо изменили её. С обветренным загорелым лицом, худобой, граничащей с безтелесностью, пришёл юный Досифей в святую обитель Сергия Радонежского.

Царский указ строго запрещал принимать в монастырь беглых крестьян и воинов. Но умудрённым лаврским начальникам понравился смиренный Досифей, молчаливый юнец, отлично знавший Священное Писание и монастырский устав, на редкость трудолюбивый, наделённый редким даром молитвы. Но постричь беглеца в иноческий чин в Лавре не решились, оставили жить простым послушником.

Никто не знал, каких неимоверных трудов стоило 16-летней барышне скрывать свою тайну, постоянно находясь среди братии, работать на самых тяжёлых послушаниях.

Однажды в Лавру в поисках пропавшей дочери приехала мать Дарьи, долго молилась она у мощей святых угодников Божиих, умоляя помочь ей найти беглянку. Молитва её была услышана. Когда Тяпкины стояли на Всенощной в храме, мимо них прошёл послушник Досифей.
Родная сестра Агафья тут же опознала Дарью. Бросились Тяпкины к монастырскому начальству, но найти инока им не удалось. В ту же ночь она тайно покинула Лавру.

Начался её беспримерный подвижнический путь. Не было больше дворянки Дарьи Тяпкиной. 18-летний послушник Досифей шёл в Киево-Печерскую лавру. Через два месяца он уже стоял перед её настоятелем, архимандритом Иларионом (Негрембецким) и рассказывал, что с раннего детства мечтал стать монахом.

Но беспаспортного беглеца отказались принять в число братии. Это был Промысл Божий. Тогда Досифей пришёл в окружённую лесами Китаевскую пустынь, поднялся на гору и руками вырыл себе в земле пещеру. В ней он прожил 17 лет.

Никто не искал его в далекой пустыни. Суровая жизнь в тёмной холодной пещере помогала молитвенным подвигам. Питался он только хлебом, который изредка приносили ему иноки из Китаевской пустыни. На время Великого поста закрывался наглухо, лишь по ночам выходя за мхом и корнями, своей единственной пищей. Денно и нощно молился затворник, стремясь избавиться от искушений, обрести высший дар Бога — любовь к ближним, чтобы избавлять людей от уныния, отчаяния и душевной боли, самой страшной на свете.

Десять лет прожил Досифей в Китаевской пустыни. Слава о прозорливом и мудром отшельнике разлеталась по городам и весям России. Тысячи людей приходили к нему за помощью, вельможи и нищие, старики и подростки. Но никто из них не видел его лица. Из мрака холодной пещеры доносились до страждущих только слова утешения.

Всё это время Тяпкины не переставали искать свою дочь по разным обителям России. Однажды к прозорливому старцу приехала его родная сестра Агафья, чтобы узнать о судьбе пропавшей Дарьи. Через узкое окошечко благословил Досифей её сестру и успокоил: Дарья стала монахиней, служит Господу, живёт высокой духовной жизнью. У неё свой путь и  искать её больше не надо.

Старец никогда не покидал своей пещеры и никого не впускал к себе. Исключение было сделано только для Государыни Императрицы Елизаветы Петровны, посетившей киевские святыни в 1744 году вместе с наследником престола Петром Фёдоровичем, его невестой Екатериной, будущей Екатериной Великой, и её матерью, принцессой Елизаветой Ангальтербтской.

Елизавета Петровна отправилась в Киево-Китаевскую пустынь, где жил некогда её предок, великий князь Андрей Боголюбский. Пожелала увидеть затворника Досифея. Для того чтобы Императрица смогла пешком подняться на Китай-гору в его убогую пещеру, монахи срочно вбили в узкую тропинку множество деревянных ступенек.

Долго беседовал старец Досифей с Царицей. Поведал много такого, от чего содрогнулась властная и страстная её душа. На всю жизнь запомнила она свою покаянную беседу с таинственным затворником и советы старца о выборе престолонаследника и его роли в истории России.

По-разному одаривал Досифей приходивших к нему людей. Одни получали от него просфору, предвещавшую исцеление от духовных и телесных недугов. Другие — жезл, означавший будущую славу и благоденствие, третьи только маленький кусочек тёмного ладана, предвестие скорой кончины. С таким подарком ушёл от неё и будущий Император Пётр III.

Досифей пользовался большим уважением у киевских архиереев и монашеской братии, но не был пострижен даже в рясофор — первый чин монашества. Елизавета Петровна повелела немедленно совершить пострижение и сама присутствовала при этом. При постриге подвижнику было дано то же самое имя — Досифей.

С великой скорбью расставалась Елизавета Петровна со смиренным старцем, свободно читавшем в её мятущейся душе. И на прощанье оставила ему кошелёк с золотыми монетами. Но праведный Досифей даже не внёс сокровища в свою убогую келью. Положил золотые монеты в разбитый глиняный черепок у двери, позвал знакомого крестьянина и тот отнёс дар архиереям в Лавру. С согласия старца Досифея на эти деньги построили потом в селении Пирогово новую церковь.

Во времена правления Екатерины II началось гонение на монастыри. Многие обители закрыли, подвижники подвергались преследованиям. Был наложен полный запрет на отшельническую жизнь. Всем затворникам, отшельникам, пещерникам пришлось переселяться в монастырские стены. Архиереи забрали старца Досифея в Лавру. Теперь он жил затворником в её пещерах.

Но и сюда к прозорливому старцу приходили тысячи людей. Предсказания его всегда сбывались. Он предсказал страшную эпидемию 1770 года в Малороссии. Предрекал, что скоро наступит страшное несчастье, люди будут умирать прямо на дорогах.

В конце жизни преподобный Досифей принял на себя самый трудный на свете подвиг: юродство. Седовласый, согнутый старец в лохмотьях, с изможденным лицом бегал по улицам Киева, обличая жадность, жестокость, воровство, пьянство, призывая людей к покаянию и изменению жизни. Доставалось от него вельможам и генералам.

Терпеть его в самом центре города им было неудобно. И в 1775 году лаврские начальники снова переселили прозорливца в Китаевскую пустынь.

Господь открыл старцу время его кончины. За день до неё преподобный Досифей вышел из затвора и пошёл по кельям: прощаться с братией. Перед каждым иноком падал старец на колени и со слезами просил прощения. Потом затворился в своей келье, чтобы провести последние часы в молитве. Скончался Досифей 25 сентября 1776 года на 56-м году жизни.

Наутро, когда монахи вошли в его келию, глазам их представилась поразительная картина: тихо теплилась лампада, перед иконой стоял на коленях святой Досифей и будто продолжал молиться. (Так же в 1833 году отойдет ко Господу и преподобный Серафим Саровский). Правая рука усопшего старца была поднята в крестном знамении. В левой — зажата записка, адресованная братии. В ней всего несколько слов: «Тело мое приготовлено к отшествию в вечную жизнь. Молю вас, не открывая, предать его погребению…».

Завещание старца исполнили в точности. С благоговением погребли иноки старца Досифея в монастырской ограде на северной стороне Свято-Троицкой церкви.

Но Господь попустил открыть сию великую тайну. Спустя несколько лет безутешная Агафья Тяпкина снова приехала в Китаевскую пустынь и очень расстроилась, не застав великого старца в живых. Стала расспрашивать об усопшем, а когда взглянула на его портрет, узнала свою пропавшую сестру Дарью. Так стало известно, что великий затворник Китаевской пустыни был не старцем, а старицей. Икона преподобной Досифеи украшает ныне церковь на Китай-горе. На могилу святой затворницы стекаются тысячи паломников, ищут помощи и утешения и находят их.

Ксения Александровна АВДЕЕВА,
 Киев— Москва