Пётр Михайлов - Женины поленницы и позор «просветителя»

 

Эа красавица просто поразила. Красавица-то – это и так понятно, но она ж ещё и скромная, улыбчивая, о маме заботится – под руку в храм ведёт, вперёд пропускает. 

 

А на службе, хотя и стоят рядом со скамьёй, хоть бы присели – что мама, что сама: стоят, не шелохнутся. Даже на кафизмах. Сразу видно: новички неопытные. А я-то усталый, но опытный, можно и шелохнуться. Я-то на Афоне был да в других монастырях, так там на кафизмах сидеть можно.
 
Просветить, что ли? После службы, конечно: я ж тактичен до невозможности. Подошёл к отцу Анатолию, говорю: так и так, а можно поговорить с дамами, может, объясню, что да как? Отец Анатолий Денисов, настоятель храма Михаила Архангела в с. Прозорово, благочинный Брейтовского округа Ярославской митрополии, улыбнулся заговорщицки и хитро так выдал: «С Женей поговорить-просветить? О, давай. Кто кого. Я хоть посмеюсь».

Батюшка прав оказался насчёт просвещения. Приходской дом. В печке хлеб готов. Тепло. Слушаю небольшой и спокойный рассказ Евгении, краснею от стыда и радуюсь: христианство у нас, слава Богу, живо, молодёжь у нас, слава Богу, не потеряна.

Вот что рассказала Евгения Мальцева, директор московской компании, занимающейся консультированием благотворителей и организацией спонсорской помощи, о том, что приводит её из года в год сюда, в ставший родным храм:

– Отца Анатолия я знаю давно, лет шесть-семь, наверное. Я тогда работала в рыбинском журнале «Новый город». Узнала, что есть такой священник, поехала в Прозорово, встретилась с батюшкой, сделала репортаж. Мы в журнале публиковали материалы о т. н. «местах силы» – звучит коряво, конечно, но речь шла о тех местах Ярославской области, которые привлекают множество людей, куда хотят вернуться вновь и вновь. Об Угличе писали, о Романово-Борисоглебске, вот решили и о Прозорове написать.

Отец Анатолий приветил, познакомил с прихожанами, с храмом, показал хозяйство, начинающиеся музеи, пошутил, чаем напоил. Ну, написала я материал, его опубликовали – казалось бы, и всё. Но с каждым днём я всё сильнее начинала тосковать, что ли, без Прозорово, без той доброты, света, которые здесь увидела. И поняла, что меня сюда тянет с огромной силой. Так и стала ездить постоянно. Откуда свет берётся? Я думаю, когда к тебе человек с добром идёт, то у тебя появляется желание вернуть это добро стократно, да и силы откуда ни возьмись появляются. Хотя – как это «откуда ни возьмись»? – от Бога эти силы появляются, потому что добро, идущее от людей, от самого батюшки, других прихожан, приближает к Нему. Это добро, которое тебе даётся, ничем не обусловлено: ты вообще ничего не сделал, но к тебе уже с любовью и с добрым словом. Это очень остро чувствуют особенно те, кто живёт в больших городах – там же все в изоляции живут, распиханы по матрицам-клеткам.

Вот поэтому я здесь, приезжаю вновь и вновь. С родителями приезжала – теперь только с мамой, а раньше и с папой. Но сейчас, к сожалению, он умер. Вместе с мамой стоим на службах, молимся в меру сил. Тут чувствуешь себя родной – и отцу Анатолию, и всем другим.

Здесь, в общине храма Михаила Архангела, эту близость к Христу чувствуешь как-то особенно. Может быть, ещё и по молитвам покойного отца Павла (Груздева) – тут же много людей знают и помнят его.

Журнал, где я работала, не был «официально православным», просто большое внимание уделялось темам культуры и истории родной земли. Но совершенно логично смотреть на свою культуру и историю православным взглядом – какая же Ярославщина, вся Россия без Православия, правда? Так я стала ездить по нашим святым местам. С радостью ездила, конечно. Узнала некоторые наши обители – там привычка стоять на молитве очень пригодилась.

А однажды зимой у меня наступил очень сложный период в жизни. Не хочу рассказывать подробно, но тяжесть свалилась серьёзная. Такая, знаете, тёмная тяжесть – давит на плечи, в сердце. И я вновь приехала в родное Прозорово – за светом, избавлением от той муки. Отец Анатолий умеет разговаривать с людьми, и без надобности в душу не полезет – священник тактичный. Батюшка видит, что мне очень плохо, говорит: «Знаешь что – ты поживи у нас с недельку. Помолись, подумай, а там посмотрим». Я такая: «Да мне бы ещё поделать хоть что-нибудь хотелось! У меня столько злой энергии скопилось, мне её девать некуда – дайте работу какую-нибудь!» Он так обрадовался, аж засмеялся: «Вон поленница стоит, видишь? Энергии много – как раз на поленницу хватит. В общем, разбери её, ладно? Холодно не будет!» Конечно, не было – я ринулась на эту поленницу гигантскую, и в течение недели её разгребала. Такое было счастье! Тут тебе и труд полезный, и зарядка, и от злого в сердце избавляешься. Это были самые счастливые дни в моей жизни. 

Смешно, конечно, было: молодая девчонка, можно сказать, «на лесоповале» – в ватнике, валенках – вся довольная, раскрасневшаяся. Люди сельские ходили, на меня смотрели, как я поленья ворочаю, пальцем у виска крутили: совсем, мол, девка городская свихнулась – а я счастлива.

После истории с поленьями отец Анатолий прозвал меня Главным поленоборцем всея Руси – так и встречают меня здесь теперь. И всегда с улыбкой, с любовью. Вот такая спасительная польза от старого доброго правила: «Молитва и труд всё перетрут». Здесь есть и молитва, и добрый труд. Такое наше Прозорово.

Откраснел я положенное время, поблагодарил Женю и зарёкся впредь просвещать или обличать кого бы то ни было, если не просят.

Пётр Михайлович МИХАЙЛОВ